Советская наука прекрасно знала об ариях

От Скифии до Индии: Загадки истории древних ариев

Книга советских востоковедов посвящена одной из дискуссионных проблем исторической науки — происхождению древних индоиранских (арийских) племён. Авторы знакомят читателя с богатейшей эпической традицией индоиранских народов, их мифо- и космологическими представлениями, античными сведениями о скифах. Особое внимание уделяется «полярному» циклу арийской мифологии и связям с племенами северной Евразии. Основываясь на разнообразных источниках, авторы предлагают своё решение ряда спорных вопросов.

Автор: Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А.
Издательство: Мысль
Год: 1974

Другие бесплатные книги для скачивания

Бережно хранят народы Индии традиции своей древней самобытной цивилизации. В современную культуру вплетены идеи и образы старинных эпических сказаний. Сегодня, как и много веков назад, широкой известностью в различных слоях населения пользуются «Махабхарата» и «Рамаяна». Эти великие поэмы древней Индии — подлинные энциклопедии индийской истории и культуры, богатейший источник знаний по философии, религии, мифологии, науке, нравам и обычаям индийского народа.

Сюжеты эпоса много раз привлекали древних и средневековых поэтов, драматургов, художников и скульпторов; в них и теперь черпают вдохновение деятели искусства. Естественно, что наиболее ранние памятники древнеиндийской словесности — произведения ведийской литературы, религиозно-философские трактаты, сборники правовых норм и многие иные, как и грандиозные эпопеи «Махабхарата» и «Рамаяна», тщательно исследуются учеными. Эти памятники богатейшего духовного наследия Индии неоднократно переводились на различные языки, в том числе и на русский.

«ПОЛЯРНЫЕ» ЯВЛЕНИЯ

Если мы внимательно ознакомимся с эпическими поэмами Индии, увлекательными историями ее священных сказаний, то встретимся с весьма интересными, но на первый взгляд странными и необъяснимыми сведениями. Там описаны явления, характерные для арктических областей и совершенно необычные и несвойственные районам Южной Азии. Это представления о неподвижной Полярной звезде, о холодной и долгой ночи, тянущейся шесть месяцев, и дне, также длящемся целое полугодие. Древние сказители пели о стране, где солнце встает лишь раз в году, где шесть месяцев день и шесть месяцев ночь. Певцы эпоса не раз упоминают о священной птице Гаруде, которая, прежде чем понести на своих крыльях отшельника Галаву на поиски восьмисот лунно-белых коней, рассказала ему о четырех странах света, в том числе и о том, что на севере Семеро Риши, богиня Арундхати и Свати постоянно движутся вокруг укрепленной на небе Полярной звезды (Дхрува). «Семеро Риши» — семь больших звезд созвездия Большой Медведицы («риши» — мудрецы, аскеты, святые мужи, божественные небожители); Арундхати — созвездие Кассиопеи; Свати — яркая звезда в созвездии Волопаса или созвездии Персея. Видеть эти звезды высоко над горизонтом возможно лишь в северных широтах. В областях не южнее 55–56 ° с. ш. зимой в течение одной ночи названные созвездия, не заходя за горизонт, как бы описывают круг, центром которого можно примерно считать Полярную звезду.

Тот, кто бывал в Индии, знает, что лишь в северных районах страны Большую Медведицу можно видеть низко над горизонтом, на юге же она вообще скрывается за ним; между тем в древнеиндийских священных текстах не раз говорится, что Большая Медведица «вознесена», «находится высоко в небе». Согласно эпическим сочинениям, место, где великий бог-творец Брахма «укрепил» Дхруву — Полярную звезду, расположено в центре мироздания, небес. Подобное явление, как известно, характерно лишь для северных, полярных районов (на Северном полюсе Полярная звезда стоит непосредственно в зените).

Там же, в тех сказочных северных странах, где высоко в небе видны эти звезды, «живут десять апсар», называемых «происходящие от радуги». Апсары — блистающие водяницы, а эти десять, рожденные радугой, сияющие ее цветами, могут быть поэтическим образом северного сияния. Создатели индийских сказаний вспоминали о «плененных водах», о «принимающих красивые формы ниспадающих водах». Это, очевидно, замерзшие воды. В «Махабхарате» о них говорится как раз при описании страны, где солнце восходит на полгода.

«АРКТИЧЕСКАЯ РОДИНА В ВЕДАХ»

Такие свидетельства индийской литературы приводили некоторых ученых к заключению, что первоначальная родина индийцев будто бы находилась за полярным кругом. Иногда положение этой «родины» определялось и более точно — на берегах холодного Белого моря или в Сибири и т.д. Некоторые слишком смелые головы помещали ее даже в самую точку Северного полюса.

Одним из главных создателей «полярной теории» происхождения индийцев был известный политический деятель Индии Бал Гангадхар Тилак (1856–1920). В Бомбее в 1893 г. была опубликована его книга «Орион», а через десять лет — обширная монография «Арктическая родина в Ведах». Во многих своих трудах Тилак касался проблемы культуры Индии, в том числе древнейших этапов истории страны. Будучи активным противником английского господства в Индии и выступая против положений английской колониальной историографии, принижавшей культурное наследие индийцев, Тилак старался доказать самобытность и исключительную древность индийской цивилизации. Труды Тилака и его сподвижников имели большое значение для развития национального самосознания индийского народа и прогресса индийской науки. Вместе с тем в работах тех лет было допущено немало преувеличений, неточностей, ошибок и положений, от которых сейчас в связи с успехами современной науки приходится отказаться.

Со времени выхода книги Тилака «Арктическая родина в Ведах» прошло восемьдесят лет. Но и до сих пор среди индийских ученых теория арктического происхождения индийцев встречает убежденных защитников и последователей. На серьезных научных конгрессах и сейчас нередко приходится слышать утверждения, что предки индийцев пришли из-за полярного круга.

Выдвигая арктическую теорию, Тилак основывался на некоторых выводах современных ему естественных наук (геологии, палеонтологии, астрономии) о том, что климатические и природные условия, очертания материков подвергались существенным изменениям на протяжении различных эпох истории Земли. Согласно этой точке зрения, в доледниковый и межледниковый периоды климат арктических районов был теплым и доступным для иного растительного и животного мира, для человека и развития его цивилизации. Тилак исходил при этом и из модной тогда теории американского профессора Уоррена о первоначальной родине человека в арктической зоне.

С этих позиций Тилак и анализировал данные древнеиндийской литературы, прежде всего Веды — древнейший священный памятник индийцев. На их основании он доказывал, что предки индийцев в доледниковый и межледниковый периоды обитали в арктических районах, а затем, около десяти-восьми тысяч лет назад — этим временем Тилак датировал последний ледниковый период, — двинулись под влиянием наступивших холодов на юг.

Эти выводы были сделаны более полувека назад. Возможны ли они сейчас? Так ли следует относиться к теории Тилака теперь, когда естественные и точные науки располагают иными материалами, дают другие датировки?

Дело тут не только в том, к какому времени относить доледниковый и межледниковый периоды, как понимать изменения климатических условий на тех или иных территориях земного шара, как оценивать с точки зрения современных знаний сведения индийцев о положении и движении светил на заре их истории, — вопросы, на которые и естественные, и точные науки дают разноречивые ответы. Главное — это выводы, к которым приходят такие науки, как история, археология, сравнительная лингвистика, историческая этнография. Конечно, и здесь еще остается много неясного, гипотетического, противоречивого. С помощью тех или иных научных фактов можно серьезно спорить о конкретных областях первоначального обитания предков индийцев, о времени их формирования и переселения. Но совершенно ясно, что сейчас речь не может идти ни о полярных районах, ни о столь отдаленном времени, как ледниковые эпохи.

В настоящее время иначе понимаются и многие из тех данных ведийской и эпической литературы Индии, которые Тилак рассматривал как прямые свидетельства обитания индийцев в Арктике.

МИФ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

И все же остаются в древнеиндийской литературе такие указания, которые трудно оценить иначе, как отражение каких-то представлений об арктических областях. Это, например, уже упоминавшиеся сведения о полярной ночи и полярном дне. Как объяснить, в частности, наличие этих представлений не только в поздних астрономических и других научных трактатах, которые еще можно было бы условно понимать как результат теоретических умозрительных построений ученых того времени, но и в гораздо более древних памятниках Индии? Обратимся лишь к некоторым сообщениям индийских источников. Средневековый ученый Бхаскара-ачарья в своем астрономическом трактате писал, что в областях у Северного полюса «полгода постоянный день, полгода постоянная ночь». В другом, более раннем астрономическом сочинении — «Сурья-сиддханта» сообщается, что в этих же районах «боги видят солнце после одного восхода в течение половины его кругового вращения». Подобные данные содержатся и во многих других индийских научных трактатах и религиозных текстах периода поздней древности и раннего средневековья. Интересно, что эти сведения были подробно рассмотрены в специальном разделе фундаментального труда «Индия» великого среднеазиатского мыслителя и ученого, уроженца Хорезма Бируни (973–1048).

Бируни живо интересовался самыми различными науками, его перу принадлежат многие труды по математике, истории, географии, минералогии, физике, астрономии, являющиеся синтезом достижений современной ему науки. Воспитанный в традициях мусульманской образованности того времени, он вместе с тем проявлял исключительный интерес к странам иного культурного круга, особенно к Индии. Бируни изучил санскрит, тщательно ознакомился со многими индийскими научными и религиозно-философскими сочинениями, консультировался с пандитами — знатоками индийских культурных традиций. Энциклопедический труд Бируни об Индии (полное его название «Разъяснение принадлежавших индийцам учений, приемлемых рассудком или отвергаемых») фактически познакомил ученых Ближнего и Среднего Востока с выдающимися достижениями индийской цивилизации, к которой великий хорезмиец питал глубокое уважение.

Поражает знание Бируни многочисленных индийских источников. Он неоднократно цитирует трактат одного из крупнейших математиков древней Индии, Брахмагупты (начало VII в.), — «Брахма-сиддханта». Бируни приводит следующие слова этого ученого об области у Северного полюса: «День обитающих там ангелов будто бы длится шесть месяцев, и их ночь также длится шесть месяцев». Бируни цитирует и отрывок из сочинения известного древнеиндийского астронома Арьябхаты (V в.), согласно которому, эта область — царство ангелов — «находится в зоне холода», «севернее любого места на земле». И Брахмагупта, и Арьябхата могли исходить из теории шарообразности Земли, помещая область, где день и ночь длятся по шесть месяцев, в район Северного полюса. Но и индийские ученые, придерживавшиеся иных мнений о форме земли и даже считавшие, что «земля плоская», также писали о той же северной области. Впрочем, и у Брахмагупты, и у Арьябхаты сведения о явлениях, которые мы могли бы назвать «полярной ночью» и «полярным днем», выступают прежде всего как дань прочно укоренившимся в индийской литературе представлениям о стране на крайнем севере. Недаром оба ученых называют ее царством ангелов и включают в текст своих рассуждений слова «будто бы». Это скорее традиционное понятие или принятый символ, на что обратил внимание уже Бируни.

В главе «О различных видах суток и о дне и ночи» он излагает представления индийцев о «человеческих сутках» (состоящих из обычного дня и обычной ночи), о «сутках предков» и «сутках дэвов» (т.е. богов). «Сутки богов» продолжаются целый год и слагаются из дня и ночи, длящихся по половине солнечного года. О «сутках богов» писали Арьябхата и другие индийские ученые. Бхаскара-ачарья, говоря о северной области, «где полгода постоянный день, полгода постоянная ночь», называет такой день «днем богов». Там, говорит он, священные существа видят солнце в течение шести месяцев, когда оно движется в пределах северной сферы; поэтому путь солнца в этот период называется «уттараяна» — «северный путь». В ряде индийских источников в качестве синонима к термину «уттараяна» употребляется «дэваяна» — «путь богов». Эти представления восходят к значительно более раннему времени, до эпохи расцвета древнеиндийской математики и астрономии.

Более того, подобные сведения можно попытаться найти в древнейшем памятнике индийской литературы — собрании священных гимнов «Ригведы», составленном не позднее X в. до н.э. Следует, конечно, учитывать характер этого собрания религиозных текстов. Они имеют вполне конкретную цель — воздать хвалу богам и призвать их на помощь, чтобы получить от них определенные блага: богатство, здоровье, силу, защиту от врагов. Кроме того, смысл многих отрывков гимнов «Ригведы» до сих пор остается не вполне понятным, ученые расходятся также в понимании ряда гимнов в целом. И мы не можем с уверенностью утверждать, что когда в «Ригведе» говорится о завершении периода темноты и начале «пути богов» (дэваяна), т.е. светлого времени, или о «приближении пути богов» с появлением зари, то здесь речь идет именно о том «пути богов», когда солнце не заходит в течение полугода.

Но те же понятия встречаются в последующей по времени ведийской литературе — Брахманах, Араньяках, Упанишадах, датируемых временем до середины I тысячелетия до н.э. В них мы находим более определенные сообщения: день — это «путь богов», ночь — «путь предков»; «когда солнце, поворачивая к северу, находится в северной сфере, оно среди богов, когда оно поворачивает к югу и находится в южной сфере, — среди предков»; «путь богов» (дэваяна), или «северный путь» (уттараяна), начинается с весеннего равноденствия. И еще более конкретное указание: «год — это один день богов», состоящий из дня и ночи. Что понимается под такими определениями, видно из следующего отрывка «Законов Ману»: «У богов день и ночь — год, разделенный надвое: день — период движения солнца к северу, ночь — период движения к югу». «Законы Ману» — свод этико-правовых норм, составленный во II в. до н.э. — I в. н.э.; их цель — тщательно регламентировать частную и общественную жизнь индийца. И тем не менее и в нем встречается это любопытное свидетельство.

Сходные сведения мы находим также в эпических поэмах, но здесь они составляют неотъемлемую часть легендарных повествований о героях, событиях, странах. Вот один из рассказов о сказочной стране на дальнем севере, где «вступление во мрак и выход оттуда, восход и закат лучезарного солнца, изгнание тьмы те витязи созерцали, были день и ночь для них равны году». В этой стране, где оказались герои «Махабхараты», можно было видеть, как высоко восходит в небе Большая Медведица («Семеро божественных риши во главе с Васиштхой[3]»), как она вместе с другими созвездиями обходит круги вокруг укрепленной на небе Полярной звезды. А вот другой рассказ о той же таинственной стране. Здесь «по полугодиям встает златокудрое солнце» и «остановившиеся воды принимают образы красивых украшений».

Итак, перед нами не случайные и отрывочные сведения, а прочная и длительная традиция передачи определенного цикла представлений. Но нельзя не заметить, что для создателей священных текстов, для эпических сказителей в Индии эти представления уже не имели реальной основы. Они выступают перед нами прежде всего как элементы мифа и связаны с другими мифическими образами и сюжетами. «Полярные» детали обычно приводятся в связи с повествованиями о богах, легендарных героях, их бессмертии.

Невольно возникает вопрос: не вымышлены ли эти «полярные» представления так нее, как и боги, мифические персонажи, потусторонняя жизнь? Есть ли критерий, который позволяет отделить в мифах фантастическое от реального, чисто сказочное от возможного? Здесь перед нами встает интересная и сложная проблема, с которой так часто приходится сталкиваться исследователям, — проблема соотношения мифа и действительности, сказки и реальности.

АРИИ

Прежде чем перейти к содержанию мифа, необходимо обратиться к фактам истории. Наукой установлено, что в сложении современных индийских народов большую роль сыграли пришедшие некогда в Индию племена, называвшие себя ариями. Распространяясь по территории Северной Индии, они смешивались с местным населением и ассимилировали его. На их языках и диалектах были составлены ведийские гимны, «Махабхарата» и «Рамаяна», многие другие произведения индийской литературы. Языки и диалекты этих арийских племен легли в основу таких современных языков Индии, Пакистана, Бангладеш, Шри-Ланки, как хинди, урду, бенгали, сингальский, маратхи, гуджарати, синдхи и др.

Вместе с иранскими они образуют индоиранскую ветвь индоевропейской группы языков. Эта группа — одна из наиболее многочисленных языковых семей мира; в нее входят славянские, германские, романские, латышский и литовский, древнегреческий и ряд других живых и мертвых языков. В этих языках и сейчас имеется много общих черт. Но еще более близкими были они в древности, когда племена, говорившие на индоевропейских языках, жили в непосредственном соседстве друг с другом, а по мнению некоторых ученых, составляли единую группу племен с единым языком.

Тесное родство индоевропейских языков было доказано еще в первой половине XIX в., когда закладывались основы блестящего направления лингвистической науки — сравнительного индоевропейского языкознания. Выработанная этой школой строгая научная методика позволила установить многие закономерности в развитии отдельных языков на различных этапах их истории, систему взаимоотношений друг с другом представителей обширной индоевропейской языковой семьи.

Пользуясь сравнительно-историческим методом, ученые, например, установили, как произносились те или иные до сих пор неизвестные слова в ряде мертвых или малоизвестных языков.

Правильность этих теоретических выводов много раз непосредственно подтверждалась археологическими открытиями, дарившими науке новые тексты, где содержались эти самые слова. Сравнительно-исторический метод дал возможность открыть и понять исчезнувшие и давно забытые языки, такие, как язык хеттов, речь которых звучала во II тысячелетии до н.э. в Малой Азии и на котором они вели переписку и составляли договоры с египетскими фараонами; тохарский язык с его текстами, открытыми в песках Центральной Азии; «бактрийский» язык, памятники которого стали известны только в последние годы и на котором говорили в юго-восточных областях Средней Азии и Афганистане в эпоху Кушанской империи, объединившей в начале новой эры обширные территории Индии и Средней Азии.

Выводы сравнительно-исторической лингвистики о родстве и соотношении языков индоевропейских народов выдвинули целый ряд новых проблем древнейшей истории этих народов, их происхождения, хозяйственного уклада, социально-политического строя, культуры. Центральное место занимает вопрос об области и времени совместного обитания индоевропейских народов, т.е. об их прародине. Без более или менее определенных выводов по этому вопросу невозможно и окончательное решение как упомянутых, так и ряда других важных научных проблем. Ответа на поставленный вопрос ждут не только историки и лингвисты, но и археологи, прежде всего те, которые исследуют интереснейшие памятники ряда древних культур на территории Советского Союза, где формировались и распространялись многие индоевропейские народы.

Арийские племена, пришедшие в Индию, в языковом и культурном отношении были особенно близки к племенам иранской группы. На заре своей истории и те и другие поклонялись одним и тем же богам — доброжелательному к людям Митре, покровителю храбрых воинов могучему громовержцу Индре; они пели одинаковые священные гимны, хранили сходные мифы и легенды, слушали тождественные истории о своих любимых эпических героях; на ритуальных церемониях и празднествах их жрецы приготовляли опьяняющую сому — священный напиток богов и бессмертных; на легких боевых колесницах их лучшие воины поражали врагов на войне и устраивали ристания в мирное время.

Похожая публикация:  Узелково-узорчатое письмо Венедов

Удивительно сходной была социальная структура этих племен — общественное деление на военную знать, жрецов, свободных общинников, получившее оформление и закрепление в аналогичных идеологических представлениях и правовых нормах. Каждая из названных групп соотносилась с определенным цветом (жрецы с белым, военная знать с красным и т.д.) и с одной из трех плоскостей космоса, на которые и индийцы, и иранцы подразделяли существующий мир, — с небом, пространством между небом и землей, землей. Сохранившиеся до нашего времени собрания священных гимнов — Веды индийцев и «Авеста» иранцев — очень близки между собой по языку, мифологическим образам, многим сюжетам.

И индийские, и иранские племена называли себя ариями, а свои страны — арийскими. Уместно отметить, что имевшее распространение в расистской литературе одиозное применение термина «арии», «арийцы» в отношении всех индоевропейских народов не имеет под собой научной основы. Единственно обоснованным является его употребление для обозначения индоиранских племен и народов, как они и называются в научной литературе. В качестве самоназвания слова «арий», «арии» определенно встречаются лишь в индоиранских языках. Так называли себя творцы Вед и индийских эпических сочинений, составители «Авесты», авторы древнеперсидских надписей. От слова «арии» происходят названия различных индийских и иранских племен и областей. Центральная часть Индии, долина священного Ганга, называлась в древности Арьяварта — «страна ариев», того же происхождения современное название «Иран».

Все указанные общие черты являются наследием той отдаленной эпохи, когда предки индийских и иранских племен жили рядом друг с другом, в пределах единой территории. Данный вывод — общепризнанное в науке положение, исходящее из исторической реальности «индоиранского единства». Но где именно находилась прародина ариев — вопрос, остающийся до сих пор не решенным, вызывающим оживленные дискуссии. Он непосредственно связан с более общей проблемой происхождения предков индоевропейских народов в целом; но и ее решение пока может быть намечено лишь в самых общих чертах.

Сравнение данных различных индоевропейских языков дает возможность в какой-то мере воссоздать растительный и животный мир, климатические условия, ландшафт областей, где предки индоевропейских народов могли жить в период их совместного обитания. Эти материалы заставляют исключить как полярные и непосредственно примыкающие к ним области, так и жаркие районы Средиземноморья и Южной Азии. Следует учитывать также области распространения индоевропейских народов в исторический период — от кельтских племен Британских островов и Галлии до ариев Индии.

Но тем не менее подобные данные сравнительной лингвистики и археологии не позволяют точно решить, где располагалась первоначальная родина индоевропейцев. Ее ищут в Северной и Центральной Европе, на Балканах, в Северном Причерноморье, в южнорусских степях и далее к востоку — в Казахстане и Средней Азии. Каждая из таких теорий имеет своих ярых защитников, свои доводы и аргументы.

Эпоха индоевропейской общности относится к глубочайшей древности. Позднее, после «распада» этого единства, различные группы индоевропейских племен расселились по значительно более обширным пространствам. И снова идут споры о том, когда и на каких территориях происходило формирование выделившихся из индоевропейской общности предков арийских народов. Прародину ариев также помещают в самых различных областях — от низовьев Дуная и Средней Европы до Алтая и границ Индии. Особенно популярна в науке теория среднеазиатского происхождения ариев. Ее многочисленные сторонники считают, что именно Средняя Азия была местом сложения арийских племен, их цивилизации, духовной культуры, эпоса. В индийской науке существует даже мнение о том, что Индия была самой ранней областью обитания ариев. Но этому явно противоречат многие данные, в том числе о распространении индоевропейских племен, из среды которых происходили и арии.

Не был родиной ариев и Иран. Еще во II тысячелетии до н.э. на его современной территории обитало население совершенно иной этнической принадлежности. Лишь позднее здесь появились племена, говорившие на иранских языках и диалектах и называвшие себя ариями. Однако откуда и какими путями пришли они в Иран, до сих пор остается недостаточно ясным.

В настоящее время к иранской группе народов принадлежат персы, таджики, курды, осетины и ряд других народов. Но еще обширнее была область распространения иранских племен в древности. Она охватывала территорию от Северного Причерноморья до Восточного Туркестана.

СКИФЫ

Во многих районах Украины и Казахстана, Волжско-Уральских степей и Алтая и сейчас высятся древние курганы, принадлежавшие скифам и родственным им племенам. Благодаря раскопкам скифских курганов были получены богатейшие материалы, позволяющие судить об образе жизни древнего населения названных территорий, его социальном строе, религиозных представлениях, культуре и искусстве.

В музеях разных стран, особенно в Советском Союзе, в частности в Эрмитаже и в его знаменитой Золотой кладовой, хранятся памятники искусства, добытые из скифских курганов. Многие из них выполнены в так называемом зверином стиле. Они и сейчас поражают утонченным мастерством, совершенством форм, экспрессией, выразительностью стиля. Интерес к этим памятникам очень велик как среди специалистов, так и среди широких кругов ценителей искусства. Им посвящена поистине необъятная литература. Однако до сих пор нет окончательного ответа на вопросы об истоках, путях развития и первоначальном происхождении этого искусства.

Памятники «звериного стиля» стали широко известны еще в XVIII-XIX вв., после находок в больших курганах Украины и Северного Кавказа. В течение долгого времени многие ученые считали, что они изготовлялись для скифов и их вождей мастерами греческих городов Северного Причерноморья, а иногда и самой Эллады. Но находки образцов этого стиля не ограничены территорией Украины и Северного Кавказа. Область их распространения простирается далеко на восток, до Средней Азии, Памира, Алтая и Саян. На Алтае благодаря вечной мерзлоте под каменной кладкой курганов сохранились не только предметы из металла, но и выполненные в «зверином стиле» причудливые изображения на предметах из дерева, кожи, на тканях и даже на татуированных телах вождей.

Каждое новое открытие, казалось, вело исследователей к проникновению в тайны скифского искусства. Однако взгляды на его происхождение оставались различными.

В 1947 г. близ местечка Зивийе, к востоку от города Саккыза, в Северо-Западном Иране после бури обрушился склон холма; местные жители обнаружили массу предметов из золота, серебра, слоновой кости. Началась бойкая торговля предметами древности. Значительную их часть удалось собрать в Археологическом музее Тегерана, но многие из этих замечательных образцов художественного ремесла попали в частные собрания Европы и Америки.

По мнению ряда ученых, обнаруженные предметы, получившие первоначально название «Саккызский клад», на самом деле инвентарь погребения знатного вождя, захороненного в конце VII в. до н.э. Кто был этот вождь? Кого считать создателями найденных памятников искусства?

Местность эта в те времена находилась на территории Маннейского царства — соседа и соперника грозной Ассирии. На связи с Ассирией прямо указывает серия вещей «клада». Другая группа изделий выполнена в местных традициях. Но каково же было удивление ученых, когда оказалось, что многие предметы находят совершенно иные аналогии — в скифском мире, а некоторые почти повторяют по общему облику, изображенным сюжетам и стилистическим особенностям изделия из скифских курганов Украины и Северного Кавказа.

Из скудных, но все же определенных данных письменных источников давно было известно, что в VII в. до н.э. в Передней Азии появились скифы. По рассказу Геродота (V в. до н.э.), они пришли сюда через Кавказ, берегом Каспийского моря. Древние государства Востока сразу же почувствовали на себе боевую мощь скифской конницы. Она неожиданно появлялась в самых различных местах — от Ирана и Малой Азии до границ Египта, где скифам принес дань фараон Псамметих. Ассирийский царь Асархаддон искал союза со скифами и намеревался отдать свою дочь в жены скифскому царю Партатуа. В зависимости от скифов оказались мидяне и другие западно-иранские племена. Господство скифов в Передней Азии закончилось, по рассказу Геродота, после того, как царь Мидии Киаксар (625–585 гг. до н.э.), пригласив на пир скифских вождей, предательски перебил их.

Точно неизвестно, где находился центр обитания скифов во время их походов по странам Передней Азии и существовало ли там собственно Скифское царство со своей особой территорией. Но из ассирийских текстов мы знаем о пребывании скифов в Маннейском царстве. Поэтому ученые нередко считают, что «Саккызский клад» является погребением одного из скифских вождей.

«Скифские» вещи из «клада» служат важным аргументом в пользу теории о переднеазиатских корнях скифского искусства и его «звериного стиля». Защитники этой теории считают, что основы «звериного стиля» были восприняты скифами в период их пребывания в Передней Азии, а затем, после их возвращения на родину, скифский «звериный стиль» распространился по всему кочевому миру евразийских степей.

Но эта точка зрения отнюдь не является общепризнанной. Сторонники иного мнения ссылаются на материалы, обнаруженные при раскопках в восточных областях «скифского мира»; ведь и здесь, далеко от Кавказа и Причерноморья, известны памятники «звериного стиля». А некоторые из них происходят из курганов Восточного Казахстана и Тувы, датируемых исследователями VII или даже VIII в. до н.э. (например, Аржан в Туве). Поэтому, утверждают противники «переднеазиатской» гипотезы, происхождение скифского «звериного стиля» неправомерно объяснять его заимствованием в Передней Азии. Он бытовал в различных частях скифского мира независимо от походов европейских скифов на Ближний Восток и до их возвращения в южнорусские степи. «Скифские» же изделия «Саккызского клада» были, очевидно, изготовлены по заказу скифских вождей и выполнены в уже существующих традициях скифского искусства, так же как позже и греки, следуя этой традиции, производили многие предметы для скифов.

Споры, однако, на этом не завершаются. В противовес приводимым выше аргументам указывают, что датировки упомянутых курганов Восточного Казахстана и Тувы весьма условны, что в Передней Азии, и особенно в Западном Иране, обнаружены изделия IX-VIII вв. до н.э., выполненные в манере, сходной с характерными особенностями скифского «звериного стиля».

Таким образом, вопрос о корнях скифского искусства в целом и его «звериного стиля», об области их первоначального возникновения во многом продолжает оставаться загадкой. Создается впечатление, что «звериный стиль» возник примерно в одно время на всем огромном пространстве «скифского мира». Однако на этих территориях пока неизвестны памятники искусства, из которых можно было бы непосредственно выводить особенности «звериного стиля». Может быть, он существовал и ранее в предметах, изготовленных из кожи, дерева, на тканях, но они, к сожалению, обычно не сохраняются в древних погребениях. Или же действительно происхождение скифского «звериного стиля» следует прежде всего связывать с пребыванием скифов в Передней Азии? В любом случае остается фактом, что в Юго-Восточной Европе изделия «звериного стиля» появляются с конца VII — начала VI в. до н.э.; они найдены в курганах Северного Причерноморья и Прикубанья вместе с обнаруженными там же предметами типично переднеазиатского стиля (урартского, ассирийского, маннейского и пр.). Эти курганы, очевидно, насыпаны над могилами тех вождей скифов, которые совершали ранее походы в Переднюю Азию.

Именно эти племена Юго-Восточной Европы, Северного Причерноморья именовали себя «скифами» (под таким именем они были известны и народам Передней Азии). Позднее греки перенесли это название — «скифы» — и на другие племена евразийских степей со сходными формами хозяйства, быта и культуры. Причерноморские скифы создали могущественное политическое объединение, возглавлявшееся племенем «царских скифов». В конце VI в. до н.э. его безуспешно пытался завоевать Дарий I — царь могущественной в то время державы — государства Ахеменидов. По сообщению Геродота, восходящему во многом к рассказам скифов, вторгшиеся в Скифию войска Дария были вынуждены в конце концов спасаться бегством, побросав свои обозы и раненых.

ПЕРСТЕНЬ СКИЛА

Уже очень рано рядом со скифскими племенами на северных берегах Черного моря обосновались выходцы из эллинского мира. В VIII-VII вв. до н.э. они приезжали сначала для торговли, а затем создали здесь свои многочисленные поселения: Ольвия (у устья Буга), Херсонес Таврический (около Севастополя), Пантикапей (совр. Керчь) и другие. Эти греческие города тесно были связаны с местным населением. Некоторые из них признавали власть скифских царей. Скифы обычно благожелательно относились к греческим колонистам, торговали с ними, ценили получаемые от них предметы художественного ремесла.

Греки внимательно следили за событиями в стране скифов, интересовались их обычаями, традициями, религией. Сочинения античных авторов содержат много данных о Скифии. Особенно интересно ее описание в труде Геродота, который бывал в Ольвии и беседовал со скифами. Правдоподобность многих античных свидетельств и рассказов о Скифии, в том числе и самого Геродота, не раз вызывала сомнения ученых, но новые археологические материалы неоднократно подтверждали достоверность сведений о нравах и обычаях скифов, конкретных эпизодах их истории. Примером тому может служить история о скифском царе Скиле, о котором Геродот сообщает следующее.

У царя Ариапита было много сыновей. Наследовал же ему сын от эллинки Скил, которого мать научила греческому языку и грамоте. Испытывая склонность к эллинским обычаям он часто посещал Ольвию. Сопровождавшее его войско он оставлял у городских ворот, которые велел запирать, чтобы скифы не знали, как он проводит в Ольвии время. Здесь он жил как эллин: одевался в греческое платье, приносил жертвы греческим богам. Когда же Скил был посвящен в таинства вакхического бога Диониса, один из жителей города с насмешкой рассказал об этом скифам, ожидавшим своего вождя. Он тайно провел их на башню, откуда они сами увидели царя в вакхическом исступлении. После этого скифы взбунтовались, свергли Скила и сделали царем его брата. Скил был вынужден бежать за Дунай к царю фракийцев. Новый скифский царь двинулся войной на Фракию. Недалеко от Дуная сошлись войска фракийцев и скифов. Но битва не состоялась, т.к. цари договорились между собой. Скил был выдан брату-сопернику и обезглавлен. «Так оберегают скифы свои обычаи и так сурово карают тех, которые заимствуют чужое», — заключает Геродот.

Геродот — единственный, от кого была известна история Скила. У ученых не было уверенности в достоверности этого повествования, а некоторые из них даже сомневались в реальном существовании самого Скила. Но вот в румынской Добрудже (между низовьями Дуная и Черным морем) был найден древний золотой перстень. По стилистическим особенностям ученые отнесли его к V в. до н.э. На перстне греческими буквами вырезано имя Скила (по данным Геродота, Скил был царем скифов в середине V в. до н.э.). На перстне изображена богиня с зеркалом в руках, сидящая на стуле или троне. Такой сюжет встречается на многих изделиях скифского искусства. Часто перед сидящей богиней с зеркалом изображен скифский вождь. Эти сцены символизируют получение власти скифским царем от божества — сидящая богиня, очевидно, Табити, которую, как сообщал Геродот, скифы чтили «выше всех прочих божеств» и называли «царицей скифов».

Место находки царского перстня совпадает с районом, где, по Геродоту, погиб Скил. Был ли перстень потерян или брошен Скилом, когда он спасался от преследователей? Или он был снят с его руки перед казнью? Можно строить различные догадки. Но важно, что в греческой надписи на перстне упоминается также еще одно имя — Аргот. По мнению специалиста по греческой эпиграфике Ю.Г.Виноградова, это имя первоначального владельца перстня — деда Скила и отца Ариапита.

СКИФЫ, САРМАТЫ, АЛАНЫ, ОСЕТИНЫ

Еще в XIX в. шли горячие споры о том, на каком языке говорили скифы. Высказывались самые различные мнения. Полагали, например, что скифы принадлежали к тюркским или монгольским народам. Прошло немало времени, прежде чем стало ясно, что язык скифов относился к индоевропейской семье языков, к ее индоиранской ветви. Первоначально такой вывод был сделан на основании анализа некоторых имен скифов, упоминаемых в сочинениях античных авторов. Ученые установили, что имена эти иранские, т.к. они образованы от слов, уже известных исследователям по памятникам древнеиранской письменности («Авеста» и др.).

Важным этапом в изучении языка древнего населения причерноморских степей — скифов и родственных им сарматов — явился лингвистический анализ личных имен, содержащихся в греческих надписях из эллинских городов Северного Причерноморья. Эти надписи, детально исследованные русскими учеными (академиком В.В.Латышевым и др.), дали богатейший ономастический материал. Наряду с греческими в них упоминается большое число личных имен иного происхождения, принадлежавших местному, неэллинскому населению. Среди них уже в конце XIX в. были выявлены многие бесспорно иранские имена. Большая заслуга в установлении этого факта принадлежит русскому ученому В.Ф.Миллеру (1848–1913). Ему удалось также доказать особую близость языка скифо-сарматских племен к одному из современных иранских языков — осетинскому. В.Ф.Миллер внес большой вклад в исследование языка, культуры, фольклора и эпоса осетинского народа.

Изучение скифо-сарматской ономастики успешно продолжалось и в последующие десятилетия. Число имен с надежно установленной иранской этимологией намного возросло благодаря исследованиям немецкого ученого М.Фасмера, венгерского востоковеда Я.Харматты и прежде всего советского ираниста В.И.Абаева, который раскрыл значение целого ряда непонятных ранее скифских имен. Результаты исследований он обобщил в своем труде «Скифский язык» и в других работах по истории осетинского языка и культуры.

Наряду с личными и племенными именами ученые проанализировали древние географические названия с территории Скифии. До настоящего времени такие реки, как Дон, Днепр, Днестр, носят названия, связанные с древним скифским миром. Они восходят к скифскому слову «дану» (позже «дан») — «река», известному и в других иранских языках, в авестийском и в современном осетинском («дон» — «река», «вода»).

В античной литературе Дон постоянно именуется Танаисом. Греческое «Танаис» также связано со словом «Дан». В основе современного названия Днепра (древнерусское Дѣнѣпръ) лежит более древнее «Дан-апр» (в греческой передаче Данаприс) — «река глубокая». От «Дан» образовано и имя Днестра (древнее русское Дѣнѣстръ), засвидетельствованное позднеантичными и византийскими источниками как «Данастрис», «Данастер». Название реки Прут, о которой Геродот сообщает, что она по-скифски именуется «Пората», связано с осетинским «форд» — «большая река», «море» (современное осетинское «ф» закономерно восходит к более древнему «п», а «д» — к «т»).

Геродот упоминает и другие реки Скифии (не все они, конечно, сохранили до настоящего времени свои названия). Таково, например, имя Пантикапа (вероятно. Ингудец — приток Днепра). Оно состоит из слов «панти» — «путь» и «капа» — «рыба»; первое существовало в ряде индоевропейских языков, в том числе иранских и индийских, а второе засвидетельствовано лишь иранскими языками, родственными скифскому, в том числе осетинским. То же имя — «рыбий путь» — в древности, очевидно, носил и Керченский пролив, на берегу которого была основана греческая колония Пантикапей (этот город тщательно изучен советскими археологами). Уже в скифский период Азовское море и Керченский пролив славились обилием рыбы. Об этом неоднократно упоминается в античных источниках. Так, в своих судебных речах Демосфен не раз говорил о груженных соленой рыбой судах, шедших из Пантикапея. Кстати, знаменитого древнегреческого оратора упрекали за скифское происхождение: его бабка была скифянка, вышедшая замуж за грека, жившего в Причерноморье.

Похожая публикация:  Мумии русов в Китае

Само название Черного моря также восходит к далекой скифской эпохе. Его обычное древнегреческое имя — «Понт Эвксинский», т.е. «гостеприимное море». Но «Эвксейнос» — «гостеприимный» — в этом названии является позднейшим греческим осмыслением более раннего названия «Аксейнос» (по-гречески — «негостеприимный»), как еще именуют Черное море («Понт Аксинский») греческий поэт Пиндар, трагик Эврипид и др. А это название происходит от имени «Ахшайна» (отсутствовавшее в греческом «ш» воспринималось в нем как «с»). Данное слово, известное во многих иранских языках, включая осетинский, означает «темный», «темно-серый», «темно-синий». Здесь, безусловно, не простое созвучие, а непосредственная связь названий — греческого «Аксейнос» и иранского слова «ахшайна»; известно, что в древности и в Иране Черное море именовалось «морем Ахшен» (от более древнего «Ахшайна»).

Эти и многие другие данные не оставляют сомнения в том, что скифы и сарматы принадлежали к числу ираноязычных народов. Глубокому анализу ученые подвергли также скифские легенды и сказания, которые донесли до нас античные писатели. В результате было выявлено много общего в религии, мифологии и эпосе скифов и других индоиранских народов, обитавших в Индии, Иране, Средней Азии. И теперь еще в национальном осетинском эпосе «Нарты» сохраняются сюжеты и образы, которые находят прямые соответствия в древней литературе Индии и Ирана. В «Нартах» прослеживаются также многие черты, отражающие религиозные и мифологические представления, конкретные особенности быта и традиционных обычаев скифов.

Двигаясь в глубь веков, мы видим, какую важную роль играли ираноязычные племена в истории юга нашей страны. В поздней древности и раннем средневековье в Византии и Западной Европе они были известны под именем аланов (кстати, это имя, как и самоназвание осетин в их эпосе — «аллон», также происходит от слова «арии», «ариана» — в сармато-аланских диалектах закономерно: «алан»). В русских летописях они именуются ясами.

В эпоху Великого переселения народов, на рубеже древности и средневековья, группы аланских племен проникли далеко на запад; они сражались на территории Франции, Испании, Северной Африки. События этой и последующих эпох вплоть до монгольских завоеваний сильно изменили этническую карту степных пространств Евразии: обитавшие здесь ираноязычные племена и народности смешались с тюркскими племенами и народами, такими, как печенеги, половцы, узбеки, туркмены, казахи. В древности эти степные территории были в основном заняты ираноязычными племенами. Тогда к ним, в том числе к сарматам и аланам, прилагалось общее название «скифы», но собственно скифами, как мы уже говорили, называлась одна группа племен Юго-Восточной Европы.

ПОЛЯРНАЯ НОЧЬ ЗА СКИФИЕЙ

Именно об этих скифских племенах, находящихся в тесных контактах с эллинским миром, сохранились наиболее подробные сведения в античной литературе. Из нее мы узнаем о различных сторонах жизни скифов и их культуре.

Обширна и многообразна была народная традиция скифов. Они обладали богатым эпосом, сложными мифологическими и религиозными представлениями. Об этом можно судить даже по отдельным отрывкам, сохранившимся в трудах античных авторов.

И вот среди этих пестрых, случайно дошедших до нас фрагментов скифского эпоса мы находим неожиданно параллели к индийским сказаниям о «полярных странах». Так, Геродот пишет, что, по сообщениям скифов и живущих за ними племен, далеко на севере обитают люди, «которые спят по шесть месяцев».

Это краткое свидетельство предполагает, что в рассказах племен Скифии упоминались северные области, где ночь продолжается полгода. И действительно, в античной литературе об этом имелись и более подробные сведения.

В ней говорилось о стране, расположенной к северу от Скифии, за областями, окутанными густым мраком, подверженными действию страшного холода и леденящему веянию северного ветра, стране, где день продолжается полгода, по утрам этого дня жители сеют, в полдень жнут, а вечером собирают плоды деревьев.

У римского географа Помпония Мелы (1 в. н.э.) в его труде «Описание земли», основанном на многих более ранних сочинениях, мы читаем о тех же областях за Скифией, «у самого Северного полюса»: «Там солнце восходит и заходит не ежедневно, как у нас, но, взойдя впервые во время весеннего равноденствия, заходит только во время осеннего. Таким образом, шесть месяцев продолжается день и столько же месяцев непрерывная ночь».

А вот что писал о странах к северу от Скифии известный естествоиспытатель Плиний (I в. н.э.): «Здесь полгода бывает светло… однажды в год, во время летнего солнцестояния, встает у них солнце и однажды, во время зимнего солнцестояния, заходит». Невольно вспоминается почти точно совпадающий отрывок из первой главы индийских «Законов Ману» о стране, где год состоит из ночи и дня: день — это «движение солнца к северу, ночь — движение солнца к югу». Равным образом с приведенными свидетельствами о Скифии перекликаются и данные древнеиндийской литературы о стране, где солнце встает лишь раз в году и светит полгода, а вторую его половину окутывает тьма ночи.

Здесь снова встает вопрос, который уже возникал в связи с «полярными» представлениями у древних индийцев: не являются ли эти представления результатом умозрительных выводов и научного осмысления? Да, такое осмысление мы находим, например, у Плиния. Но так же как индийские математики и астрономы лишь объясняли существовавшие ранее подобные сведения, так и античные ученые в соответствии с географическими и астрономическими познаниями своего времени толковали данные более древней традиции. Плинию, в частности, судя по его словам, были известны различные рассказы о «полярных» явлениях и их разные трактовки. Это подтверждается и сообщением Солина — римского географа (II-III в. н.э.). Следуя во многом за Мелой и Плинием, он, однако, приводит и иные мнения по этому вопросу: в стране за Скифией, на далеком севере, якобы существуют два солнца — заходящее и восходящее; «но этого не допускает разум, — замечает Солин и продолжает: — Полагают, что там находятся мировые оси и крайние пути созвездий, шестимесячный свет и заходящее только на один день солнце; хотя некоторые думают, что там солнце восходит и заходит не ежедневно, как у нас, но в весеннее равноденствие восходит, а в осеннее заходит; таким образом, в течение шести месяцев продолжается бесконечный день, а в другие шесть — постоянная ночь». Уже Плинию была хорошо известна последняя точка зрения, но она кажется ему неверной.

Говоря о стране, где «полгода бывает светло», он считает, что это время длится «не от весеннего равноденствия до осени» и что так «утверждают невежды». Сам Плиний, как мы видели, придерживается иного взгляда.

Правда, «невежды», не мудрствуя лукаво и, быть может, просто повторяя полученные где-то сведения, были, возможно, ближе к истине, чем Плиний. Но сейчас для нас важно другое: подобные представления бытовали задолго до эпохи расцвета римской и эллинистической науки. Об этом ясно свидетельствует и приведенное нами выше сообщение Геродота. То же самое наблюдалось и в Индии: ученые повторяли древнюю традицию, пытаясь объяснить ее, или принимали традиционные положения в качестве канона. Иногда они, подобно Бхаскара-ачарье, признавались, что не понимают противоречивых свидетельств о «полярных» явлениях, и готовы были отнести их за счет невежественного вымысла.

Таким образом, и в античном мире, и в Индии возникновение подобных сюжетов нельзя отнести за счет чисто умозрительных построений. Но как тогда объяснить происхождение этих рассказов — «вымыслов» или «преданий»? Имеют ли они какую-либо реальную основу? Попытаемся проследить, в какой связи в дошедших до нас источниках рассказывается об «арктических» феноменах в областях за Скифией. Хотя страна скифов и находилась далеко от Заполярного круга, но все же гораздо ближе к нему, чем Индия. Может быть, именно здесь легче определить истоки этих преданий и конкретную географическую панораму?

ПУТЬ К ИССЕДОНАМ

Данные о заскифской области полярной ночи приводятся в сочинениях античных авторов при географической характеристике стран скифов и их соседей. Эти авторы обычно начинают свои описания со страны скифов и затем двигаются в глубь материка к северу или северо-востоку, пересекая Танаис-Дон, и следуют до каменистых областей, расположенных у подножий гор. Наряду с данными о местоположении, природе и климате описываемых территорий античные авторы рассказывают и о живших там народах, их обычаях и нравах.

Геродот сообщал о племенах далеко за Скифией; тисеагетах и иирках, занимавшихся охотой и населявших лесостепные или лесные районы; восточнее их обитали скифы-степняки, родственные причерноморским. Далее к северу лежала «земля каменистая и неровная». Пройдя по ней, можно было попасть к жившим в лесных областях аргиппеям; у них, по Геродоту, была особая речь, необычные черты лица, причудливые обычаи. Недалеко находилась страна исседонов. Эти народы были известны не только Геродоту, но и многим другим античным авторам.

Приводимые описания глубинных территорий основывались прежде всего на сведениях, которые сообщали грекам скифы. В северо-восточные страны из Скифии шел торговый путь. Они были достаточно хорошо известны и скифам, и греческим колонистам Северного Причерноморья. Геродот специально подчеркивает правдивость сведений о заскифских областях вплоть до аргиппеев. Он говорит, что туда «ходят некоторые скифы, от коих, как и от эллинов торжища Борисфена (т.е. Ольвии), можно легко добыть сведения; кто из скифов посещает их, тот пользуется для своих деловых сношений семью переводчиками и семью языками». Сведения греков о заскифских странах постоянно умножались. Расширялся и географический кругозор эллинов, которые вели торговые дела на пути, ведущем в отдаленные районы. Некоторые, вероятно, и сами совершали туда путешествия.

Широкую известность приобрели сообщения Аристея о его странствиях в VII в. до н.э. в далекие заскифские области. В поэме «Аримаспейа» он рассказывал о своем пребывании в стране исседонов, их жизни и обычаях, а также о других странах, племенах, народах, как реально существовавших, так и, безусловно, легендарных. Поэма Аристея была хорошо известна многим греческим авторам до эпохи Геродота. И для них Аристеева традиция не служила единственным источником познаний о Скифии, ее близких и далеких соседях. Различны, например, сведения об одних и тех же народах, разнообразны описания их обычаев, нравов, известны несколько форм тех или иных племенных названий (в частности, аргиппеев и исседонов).

В эллинский мир и после Геродота, собравшего много сведений о Скифии и составившего ее подробное описание, продолжала поступать новая информация о далеких районах за Скифией. Она содержалась, например, в труде современника Геродота логографа Гелланика «Скифика», в котором он излагал неизвестные ранее в античном мире сюжеты скифского эпоса и называл имена далеких северных народов.

К сожалению, — такие сочинения, за исключением труда Геродота, не сохранились полностью, но их сведения использовались другими античными авторами, живо интересовавшимися скифским миром. К ним относятся древние греческие поэты Алкман (конец VII в. до н.э.) и Пиндар (VI-V вв. до н.э.), известный географ и путешественник Гекатей Милетский (VI-V вв. до н.э.), трагики Эсхил (VI-V вв. до н.э.) и Софокл (V в. до н.э.), врач Гиппократ (V в. до н.э.), логограф Дамаст (V в. до н.э.), величайший мыслитель древности Аристотель (IV в. до н.э.) и многие другие древнегреческие, а затем римские и византийские поэты, писатели, ученые. Данные этой богатой традиции позволяют во многом воссоздать бытовавшие в эллинском мире представления о Скифии VII-IV вв. до н.э.

Страну причерноморских скифов и их близких соседей греки знали достаточно хорошо; сведения же о более отдаленных народах, вплоть до аргиппеев и исседонов, были не столь определенны, и уже совсем фантастический характер носили описания стран за аргиппеями и исседонами. Там якобы обитали «люди с козлиными ногами» и «одноглазые» аримаспы, постоянно борющиеся со «стерегущими золото грифами». Этот популярный сюжет вдохновил Эсхила в его трагедии «Прикованный Прометей» на следующие строки: «Остроклювых бойся грифов, зевсовых собак безмолвных! Одноглазой конной рати аримаспов, живущих у золототекучего Плутонового потока». Реки, текущие в золотых руслах, золото, которое стерегут грифы, связывались в таких рассказах с высочайшими горами; многие античные авторы назвали их Рипами, Рипейскими (или Рифейскими) горами. В этих горах, в пещере, находилось жилище сурового Северного ветра. А еще дальше, за горами, помещали море, или океан, и «славившийся баснословными чудесами» народ, который греки называли гипербореями.

Подобные рассказы, по-видимому, смесь реальности и вымысла, плод фантазии, но не греческих авторов, а в основном скифов и их соседей, на сообщения которых и ссылались эллины. Скифы, а вслед за ними и многие античные авторы верили в реальное существование легендарных народов Севера. Впрочем, скифы не утверждали, что они бывали в этих далеких странах и видели их обитателей. Геродот, хорошо знакомый со всей этой традицией, осторожно подходил к оценке рассказов об обитателях Севера, передавал лишь некоторые из них и не считал их правдоподобными.

ВОСТОК ИЛИ СЕВЕР?

Современные ученые по-разному трактуют данные античной традиции и различным образом размещают на карте народы за Скифией. Наиболее убедительно положение, согласно которому торговый путь из Скифии вел до лесных районов Поволжья и областей Южного Приуралья; это мнение, в частности на основе археологических материалов, было убедительно обосновано известным советским ученым Б.Н.Граковым. Если принять такое направление торгового пути, исседонов следует помещать в Заволжье у Южного Урала или в Зауралье. Возможно, справедливо отождествление имени исседонов, или «исседов» (такая форма также встречается в источниках), с названием реки Исеть, на которой стоит современный Свердловск. Еще в XVII в. была известна область Исетия, упоминаемая в русских документах; в XVIII в. эти районы Зауралья входили в особую Исетскую провинцию Российского государства.

Если следовать таким выводам, то высокие горы (Рипейские), у которых живут аргиппеи и исседоны, — Уральский хребет (не случайно вслед за античной традицией русские поэты М.В.Ломоносов, Г.Р.Державин и др. именовали Уральские горы Рифейскими). Но часто на географическую карту современные ученые наносят области не только аргиппеев и исседонов, но также одноглазых аримаспов, гипербореев и даже «остроклювых» грифов. Их обычно помещают далеко на востоке.

Иногда и аргиппеев локализуют не в лесах Поволжья, а в степях Казахстана, восточнее их — исседонов и т.д. Аримаспы оказываются в приалтайских степях, а грифы — на богатом золотом Алтае. Золототекучая река аримаспов увязывается с Енисеем, Рипейские горы отождествляются с горными массивами Центральной Азии, расположенный же за Рипейскими горами «океан» — с морями Тихоокеанского бассейна. Гипербореи, жившие, по античной традиции, между Рипейскими горами и океаном, оказываются тогда на территории Китая. Такую версию принимает, например, и английский ученый Дж. Болтон в своей книге об Аристее. В заключении к своему труду Болтон, в частности, пишет, что Аристей, не вернувшийся из своего второго путешествия, мог закончить жизнь среди гипербореев в Китае.

Подобные мнения, безусловно, необоснованны. Они расходятся с конкретными сведениями античных источников о тех или иных областях и народах за Скифией, сведениями, которые показывают, например, что путь в далекие страны пролегал по степным, а затем по лесным районам. Аргиппеи, в частности, также не могут быть помещены на территории Казахстана или иных степных областей, т.к. этот народ, по данным Геродота и других авторов, жил в лесной местности. Выводы сторонников «восточного направления» прямо противоречат и всей системе географических представлений античных авторов, помещавших далекие заскифские страны именно на севере, а не на востоке.

Не могут быть приняты и отдельные аргументы в пользу того, что упомянутый торговый путь якобы вел в далекие восточные страны. В свое время защитники этого мнения не раз ссылались на находки, сделанные известным русским путешественником, исследователем Центральной Азии П.К.Козловым при раскопках в Ноин-Ула (Северная Монголия). Считали, что найденные здесь «греческие ткани» попали в эти районы в результате торговых связей между Северным Причерноморьем и Монголией. Но курганы Ноин-Улы теперь датируются рубежом новой эры, т.е. временем гораздо более поздним, чем интересующий нас скифский период в истории Северного Причерноморья (VII-IV вв. до н.э.). Ткани же западного происхождения из этих гуннских курганов попали туда, очевидно, иным путем — через Среднюю Азию и Иран, о чем свидетельствуют находки в Ноин-Уле предметов из этих стран или же из Передней Азии (в ту эпоху греческие поселения имелись во всех этих областях, от Средней до Передней Азии). Торговый путь из Передней Азии и Ирана через Среднюю Азию существовал уже в эпоху державы Ахеменидов (VI-IV вв. до н.э.). Одним из ярких доказательств этого служат находки в курганах Алтая переднеазиатских и иранских тканей (VI-IV вв. до н.э.).

Напротив, в скифский период предметы греческого экспорта из Северного Причерноморья обычно не достигали областей Глубинной Азии. Зато они хорошо известны в Поволжье, до бассейна Камы, где могут быть локализованы аргиппеи, а в степном регионе встречаются не далее современной Оренбургской области (т.е. до районов возможного расселения исседонов).

Представления античной традиции об обилии золота и текущих в золотых руслах потоках у Рипейских гор находят прямые подтверждения не только в многочисленных находках древних золотых изделий в этих областях, но и в истории «золотого дела» на Урале, где драгоценный металл добывался и из золотоносного песка рек (в XVIII — первой половине XIX в. эти месторождения были широко освоены русскими старателями и промышленниками).

Дж. Болтон и его предшественники не раз отмечали, что необычные сообщения античной литературы о далеких заскифских странах и сверхъестественном облике их обитателей (например, одноглазых аримаспов и их чудовищных противников — грифов) находят соответствия в фольклорной традиции центральноазиатских и восточносибирских народов. Действительно, эти параллели весьма интересны. Однако они вовсе не доказывают, что до причерноморских скифов и греков доходили рассказы из далеких восточных стран. Дело в том, что такие же и даже более поразительные аналогии можно обнаружить в мифологических представлениях и эпосе народов Северной Европы и Урала (далее мы отметим ряд таких совпадений).

Античные авторы были уверены в том, что известные им народы и страны за Скифией находились на севере. Но многие ученые, к сожалению, не учитывают эти свидетельства или полагают, что они указывают лишь на примерное направление — от моря в глубь Скифии, первоначально на северо-восток, а далее к востоку. Но вот что сообщают источники. В своем сочинении «О народах» Дамаст писал: «Выше скифов живут исседоны, еще выше этих — аримаспы, за аримаспами (находятся) Рипейские горы, с которых дует Борей и никогда не сходит снег, а за этими горами живут гипербореи до другого моря». Борей — северный ветер (или бог северных ветров), а упоминаемое здесь море называется «другим» в противопоставление Черному морю.

Сходное сообщение приводит Геродот со слов Аристея: «Над исседонами живут одноглазые люди-аримаспы, над аримаспами — стерегущие золото грифы, а еще выше — гипербореи, простирающиеся до моря». Имеется в виду «северное море», т.к. Геродот прямо противопоставляет его «южному морю» (Черному). В другой части его труда есть еще одно четкое указание на то, что эти заскифские области (именно те, куда помещали грифов и аримаспов) находились на севере: Геродот противопоставляет упомянутые области (как находящиеся на далеком севере Европы) крайним, известным ему странам на юге (Аравия, Эфиопия), а также на западе (западные окраины Европы) и на востоке (восточные районы Индии). По данным Помпея Трога (конец I в. до н.э. — начало I в. н.э.), Скифия ограничивалась с юга Понтом Эвксинским, а с севера — Рипейскими горами. В географическом труде Помпония Мелы в разделе о заскифских областях рассказывается, что за страной аргиппеев возвышаются Рипейские горы, а по другую их сторону «лежит побережье, обращенное» к Северному океану. В сочинении Аристотеля «Метеорологика» читаем: «Под самым севером выше крайних пределов Скифии находятся Рипы». Именно на севере помещали также грифов; об этом сообщают различные авторы, в том числе Геродот, который ссылается на рассказы скифов об аримаспах. Согласно Плинию, аримаспы обитают «недалеко от места возникновения Аквилона» (Северный ветер, латинское соответствие Борею).

Похожая публикация:  Даария

Области у Рипейских гор, как пишет Плиний, «обездолены природой и окутаны мглой, служат лишь образованию льда и холодным обиталищем Северного ветра». Эту страну Плиний и ряд других авторов называют «Пероносной», т.к. там «постоянно падает похожий на перья снег». Уже Геродот со слов скифов сообщал о том, что в отдаленных местностях к северу от Скифии «перьями наполнены земля и воздух… Всякий видевший вблизи, как идет сильный снег, понимает меня, потому что снег похож на перья».

В той стране далеко за Скифией, у Рипейских гор, по описанию античных авторов, царят мрак и темнота. «Самой природой погруженная в вечную тьму и совершенно оцепеневшая от самых вместилищ Аквилона единственная земля, — писал Солин, — которая не знает смены времени года и ничего другого не получает от неба, кроме постоянной зимы». А вот отрывок из трагедии Софокла «Эдип в Колоне»:

Как на севере зимою, в море мыс, отовсюду волн прибоем потрясен… То с востока прибой гремит, то подымется с запада, то с полуденных светлых стран, то от гор Рипейских полуночных.

Как области севера, холода, мрака, снега описывались местности у Рипейских гор многими греческими авторами уже в VII-IV вв. до н.э. И очень важно, наконец, что именно там, за этими далекими заскифскими горами, они помещали страну, где «шесть месяцев продолжается день и столько же месяцев непрерывная ночь», где «солнце встает однажды в год», где люди спят по полгода.

У нас не остается сомнений в том, что все эти народы и страны не могли находиться на востоке вплоть до Центральной Азии и Китая, а помещались к северу от Скифии. Их определенно следует связывать с областями от Северо-Восточной Европы до Зауралья.

РЕАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ И ЛЕГЕНДАРНАЯ ТРАДИЦИЯ

Судя по описанию античными авторами пути до аргиппеев и исседонов, расположенные вблизи них горы (Рипейские) — это Уральские горы. Мы обнаруживаем, однако, и стойкую традицию о том, что Рипы тянулись на всем пространстве к северу от скифского мира. По мнению ряда античных авторов, Рипейские горы занимали весь север Европы. Они, например, так изображались на одной из первых карт земли, составленной в VI в. до н.э. Гекатеем Милетским. Аристотель, не доверяя рассказам о «баснословной» величине Рип, тем не менее не сомневался в существовании этих гор и полагал, что с них текут «очень многие, и притом самые огромные, из других рек после Истра». Истр — это Дунай, под другими же реками Европы здесь имеются в виду великие реки Скифии: Днепр, Дон и др. Представления Аристотеля отражают стойкую древнюю традицию о связи этих рек с горами на далеком севере.

Понятно, что районы, где берут свое начало Днепр и Дон, не связаны с Уральским хребтом. Но мы можем понять ошибку греков и скифов. Она, очевидно, основана на реальном представлении о том, что великие реки Юго-Восточной Европы, от Днепра до Урала, текут с севера на юг, а рельеф местности соответственно повышается с юга на север (Гиппократ, Помпей Трог, Вергилий и др. подчеркивали, что равнины Скифии поднимаются с юга на север). Так, видимо, и возникло представление о том, что весь север над Скифией занят горной цепью.

По ту сторону Рипейских гор, как сообщали античные авторы, находился великий Северный, или «Скифский», океан, омывающий северные берега Европы. Иногда он назывался ледовым, замерзшим. В этих сведениях античной литературы о заскифских областях можно усмотреть реальное ядро: действительно, к северу от Европы лежит Ледовитый океан, в этих районах на самом деле полярная ночь чередуется с полярным днем (хотя, конечно, «непрерывные» ночь и день не продолжаются по полгода). Вся система представлений весьма определенно может быть увязана с территориями, которые расположены вдоль Уральского хребта, протянувшегося до Заполярного круга и Северного Ледовитого океана.

Схема реальной панорамы идущих к северу областей как бы дополняется и сведениями об их суровом климате: у Рипейских гор лежат земли, обездоленные природой. В стране, окутанной мраком, царствуют вечная зима и невыносимый холод, постоянно падает снег. По словам скифов, из-за обилия снега здесь нельзя смотреть вперед и невозможно пройти в глубь материка, поэтому никто из Скифии не проникает сюда.

Но тут мы снова сталкиваемся с неожиданностью. Ведь чем дальше на север, тем холоднее? Но та страна, которая хранит в себе загадку «полярных» представлений, помещаемая еще далее на север, между вершинами Рипейских гор и Северным океаном, оказывается, обладает теплым климатом, она свободна от холодных ветров и рождает обильные плоды. В рощах и лесах именно этой страны, где солнце восходит и заходит раз в году, обитает счастливый народ. Золотые пики Рипейских гор столь велики, что достигают неба, за ними скрывается и из-за них появляется солнце, они касаются звезд, и звезды вращаются вокруг них. Итак, перед нами снова мифические черты, характерные для всего круга представлений о Рипейских горах, сочетание действительного и чудесного.

Если мы попытаемся суммировать все эти представления, то их содержание можно вкратце изложить по следующей схеме: с юга на север последовательно расположены области действительно существовавших народов, хорошо известных скифам, вплоть до аргиппеев и исседонов; затем идут уже мифические племена и фантастические существа, живущие у Рипейских гор; области до склонов этих гор покрыты снегами, здесь суровый, леденящий холод и сюда нельзя проникнуть человеку; по ту сторону Рипейских гор, у их подножий — просторы Великого океана; у золотых Рипейских вершин, достигающих неба, — области «полярных» дня и ночи и страна «блаженного» народа.

Ясно, что бытовавшие в Скифии представления о полярных странах происходят вовсе не оттого, что скифы сами там жили — они обитали гораздо южнее. Чтобы знать о полярных областях и арктических феноменах, не обязательно было жить в этих районах. Но откуда бы ни черпались эти представления, у скифов они явно не могли явиться результатом чисто умозрительной, «научной» абстракции. Так же обстояло дело у индийцев, у которых подобные сведения восходят, как мы видели, к очень древней традиции.

Но если в отношении скифских материалов можно говорить о переплетении мифического и чудесного с реальным и конкретным, то древнеиндийская традиция, повествующая об «арктических» явлениях, уже целиком приобрела мифологическую окраску. Она засвидетельствована в сказаниях, которые пелись и слагались на земле самой Индии. Но ведь мы знаем, что Индия не была родиной ариев: их предки пришли сюда из областей, лежащих дальше к северу. Может быть, они действительно жили некогда за полярным кругом, как считал Тилак, или подобно скифам обитали недалеко от областей, где могли бытовать какие-то реальные представления о полярных странах?

А может быть, эти сходные рассказы скифов и индийцев единого происхождения и возникли первоначально в одной и той же области: ведь и те и другие принадлежали к арийской группе народов. В таком случае сведения о полярных странах, о которых рассказывали и в Причерноморье, и в далекой отсюда жаркой Индии, должны были бы восходить к единой древнейшей основе.

Но, основываясь лишь на совпадении двух указанных традиций, невозможно утвердительно ответить на поставленные вопросы: подобные представления могли возникнуть и независимо друг от друга, в сходных исторических и географических условиях.

СНОВА В ИНДИИ

Поэтому необходимо выяснить, нет ли других общих черт, связывающих цикл скифских «полярных» представлений с древнеиндийской «арктической» традицией. Обратимся снова к эпическим поэмам Индии, к ее астрономическим трактатам, древнейшим религиозным сводам индийских ариев. Восемнадцать книг «Махабхараты», сотни глав, тысячи страниц, 170 000 строк (85 000 шлок — двустиший). Трагический рассказ о происхождении и смертельной распре двух родственных семей, Пандавов и Кауравов, о войне между ними, в которую были втянуты многие племена древней Индии, описания подвигов и злоключений героев, великой битвы на поле Курукшетры. Неторопливое повествование прерывается поучениями и беседами мудрецов о богах и служении им, о долге человека и смысле жизни. Мудрые риши сопровождают свое повествование яркими примерами — эпизодами из жизни богов и героев, сказаниями о близких и далеких странах.

И вновь встречаются описания «полярных» явлений. Области, к которым они относятся, помещаются где-то далеко на севере, хотя данные о реальном положении этих районов сбивчивы и неясны. Но имеется и «точное» указание — гора Меру: именно там «полгода — день, полгода — ночь», «одна ночь и. один день вместе равны году». Здесь высоко на небе «видна укрепленная богом-творцом Полярная звезда», вокруг нее обходят круги созвездия Большой Медведицы, Кассиопеи и Волопаса, именно здесь блистают рожденные радугой десять апсар — северное сияние (?).

Подобные описания мы находим во многих других индийских литературных памятниках, религиозных сочинениях, научных трактатах. В Пуранах — сборниках сказаний о богах, царях, героях — не раз сообщается о том, что у священных обитателей горы Меру день продолжается шесть месяцев и ночь также длится полгода. На Меру один день — «день богов» — равен году. В астрономическом трактате «Сурья-сиддханта» говорится, что после восхода солнца оно видно на горе Меру целых полгода. Бхаскара-ачарья утверждал, что «на Меру полгода — постоянный день, полгода — постоянная ночь».

Эта великая гора находится на крайнем севере. Индийские ученые, считавшие Землю шаром, помещали Меру на Северном полюсе. Более ранние тексты располагали хребет Меру на всем севере Земли с запада на восток, в далекой зоне холода. Именно в той стране, где сияют вершины Меру, замерзшие воды «принимают красивые образы». В «Махабхарате» повествуется: «На северной стороне, сияя, стоит могучий Меру, причастный великой доле; на нем обитель Брахмы, здесь душа всех существ пребывает, Праджапати, все подвижное и неподвижное сотворивший… Великий Меру, непорочная, благая обитель. Здесь заходят и вновь (над горой) восходят Семь божественных риши во главе с Васиштхой. Гляди, на этой незапятнанной стороне высочайшая вершина Меру»[4].

Древние сказители «Махабхараты» называли Меру «неизмеримо высокой, не виданной нигде в мирах». Своими вершинами она упирается в небо. На Меру пребывают всесильные боги — Брахма, Шива, Вишну; рай великого бога Индры расположился на ее вершине, там построен его великолепный дворец и сказочный город; могучий бог ветра Вайю облетает свои владения, а Сома дарует богам священный напиток бессмертия.

«Здесь боги, асуры, киннары, гандхарвы, змеи», различные божественные существа, небесные нимфы, превосходные лекари — Ашвины. «Многочисленные хороводы апсар сюда слетались, всех обвевал благой ветерок, несущий всякие ароматы, приятный, чистый». «Стаями дивных птиц Белая гора сияла. Там все сонмы богов и все божественные риши, как звуки музыки туч, как бушующий океан, звучали».

Великолепный Сурья — бог лучезарного солнца, взойдя над Меру, «дает бытие и его распределяет между всем подвижным и неподвижным». Никогда не покидает он Меру. «Бог, лучами поражающий тьму, дающий жизнь миру, Адитья-Солнце беспрепятственно вращается по этой дороге». Обойдя со всех сторон горы Меру, он вновь возвращается к главной вершине, зовущейся Мандара. Как и солнце, путь вокруг этих гор свершают и другие светила. «Ведь изо дня в день этому владыке Меру луна и солнце совершают прадакшину[5], двигаясь по кругу, о радость Куру! Также и все звезды, все светила без исключения, двигаясь по кругу, горе Меру творят прадакшину, о махараджа! Все эти светила за собой увлекая, Адитья-Солнце, тот владыка светил, изгоняя тьму, творит прадакшину».

Представление, что вокруг Меру вращаются все светила, было общепринятым в древнеиндийской традиции. «Кругом» всех астрономических тел называют составители пуранических сказаний путь постоянного движения солнца и звезд вокруг Меру. И даже математик и астроном Брахмагупта передавал мнение о том, что Меру «находится под полюсом, и звезды вращаются у ее подножия, так что восход и заход зависят от нее, благодаря своей мощи она может скрывать и открывать земле солнце и луну». Любопытное сказание об этой предопределенной именно Меру космической роли рассказывает герою «Махабхараты» Юдхиштхире великий мудрец-муни Ломаша. Он поведал о том, как однажды взревновал могучий горный хребет Виндхья (горный массив между Северной Индией и Деканом).

Видя, как солнце обходит Меру при восходе и закате, «…скалистый Виндхья сказал тогда солнцу: „Как владыка ежедневно обходит Меру, творя прадакшину, так пусть и мне Творец Света окажет такое же (почтенье)!“». На эти слова Сурья властелину гор ответил: «Не по своему желанию той горе я совершаю прадакшину, такой путь предначертан мне теми, что этот мир созидали».

 «Золотой горой» называется в эпосе Меру, золотом блистают ее вершины, «золотом и самоцветами украшены ее склоны». Касаются небес, рассказывает в «Рамаяне» повелитель царства обезьян Сугрива, золотые пики северных гор, золотых гор Меру. И в эпоху расцвета древнеиндийской науки, в VI в. н.э., известный астроном и географ Варахамихира писал, что «гора Меру построена из золотых плит… Между ними поднялись деревья в обильном цвету, усыпанные благоухающими соцветиями».

В золотых руслах текут там реки, озера с золотым дном блестят, как луна. Из этих водоемов берут начало священные потоки, самые чистые и прозрачные, ибо их воды несутся над чистейшим золотом. Здесь лучшая из рек — «небесная Ганга», «дочь Мандары», — источник всех вод земли. Отсюда и в мир людей боги направили великие потоки.

Индийские сказания о священных горах Меру несравненно богаче сведений о Рипейских горах, которые нам известны лишь по отрывочным упоминаниям античных писателей. Но и такие разнородные материалы дают нам основание для новых сравнений этих двух традиций. И Рипейские горы, и Меру помещались на далеком севере, они протянулись по северной окраине мира. И те и другие достигают небес; вокруг их вершин вращаются светила. Меру — обитель богов, так же и Рипы — горы богов, греки отождествляли их со своими богами — Аполлоном и Зевсом. Подобно вершинам Меру сияли золотые Рипейские горы. С Рипейских гор, как и с Меру, текли реки в золотых руслах — вспомним хотя бы о «Плутоновом золототекучем потоке» у Эсхила. С этих тор берут начало и великие земные реки.

Некоторые из совпадений можно, конечно, считать общими для мифологических представлений различных народов. Но в сделанном нами сопоставлении схожи и весьма существенные детали. На них, однако, аналогии не заканчиваются.

МОЛОЧНЫЙ ОКЕАН

«Перенесемся теперь мысленно через Рипейские горы и пойдем… по берегу океана». Последуем совету Плиния, который говорит здесь о Северном, или «Скифском», океане, иногда именовавшемся также Ледяным. К северу от Меру также простирается обширный Северный океан; часто он называется Белым, или Молочным.

Великий мудрец и герой, старший из Кауравов — Бхишма, рассказывая о стране на севере, говорит Юдхиштхире: «Северный склон Меру, побережье Молочного моря — вот та страна». В той же книге «Махабхараты» повествуется об этом «Молочном море, вместилище амриты» (напиток бессмертия), о «светозарном Белом острове» (Шветадвипа) на севере Молочного моря. И герои «Рамаяны» знали о Вечном океане, расположенном на самом далеком севере, рядом с золотоглавыми вершинами достигающих неба северных гор.

О великом водном пространстве на севере, у горы Меру, говорится в различных произведениях индийской священной и эпической литературы. Расселяясь по Индии, индоарийские племена, конечно, уже не знали о том, где в действительности могло находиться это великое Северное море. Но они рассказывали о его существовании, повторяли древние предания о нем. Сами герои «Махабхараты» относят такие сказания к сюжетам древних таинств, полагая, что они передаются мудрыми риши со времен золотого века мироздания — Крита-юги.

Древние комментаторы индийских сказаний, пытаясь определить, где мог бы находиться этот Северный океан, часто помещали его по ту сторону Гималайских гор. Так считают и некоторые современные ученые. Но эпос рассказывает об ином. За Гималаями лежат хребты Тибета, Гиндукуша, Памира… а за ними песчаные просторы Центральной и Средней Азии — территории, которые явно не могли породить представление о Северном океане у индийцев. К тому же индийцы уже весьма рано вступили в торговые и культурные связи с населением этих областей и имели о них конкретные знания.

Индийские эпические сказания рассказывают о четырех океанах — Восточном, Южном, Западном и Северном. Из них первые три действительно были известны древним индийцам. Под ними они понимали Бенгальский залив, Индийский океан и Аравийское море. Представления же о четвертом — далеком Северном океане — были туманны и загадочны.

«Взяв сосуды, люди направляются к Восточному океану и Южному, — говорит Дурьодхана, один из героев «Махабхараты», — и точно так же идут они к Западному океану. Но не идут они к Северному океану, ибо никому он недоступен, кроме птиц». «Никто, кроме птиц, — повторяет он далее, — никогда не идет к Северному океану».

Многочисленны и разнообразны индийские сказания о дальнем севере и горе Меру. Но почти всегда в них можно найти одну и ту же «географическую» основу: поднимающиеся на далеком севере хребты Меру, по другую сторону великий Северный океан — Молочное море. В странах у Меру и наблюдались, по словам индийских сказителей, такие явления, которые мы имели все основания назвать «арктическими».

Этот круг представлений индийского эпоса удивительно напоминает «скифскую» традицию о северных областях: возвышающиеся на севере горы, за ними Северный океан, области с полярным днем и полярной ночью. В этой традиции прослеживается, как мы уже видели, реальная географическая основа: территории, где местность повышается на север, с Уральскими горами на востоке этой территории; области за полярным кругом; Северный Ледовитый океан.

Не являются ли те же реальные географические черты прообразом представлений древних индийцев о великих горах на далеком севере, о «полярных» явлениях, о великом «Северном океане» («Молочном море»)?

Мы могли бы утвердительно ответить на этот вопрос, если бы были уверены в том, что обе традиции — индийская и «скифская» — восходят к общему наследию индоиранских народов.

[magz_button url=»//xn--e1adcaacuhnujm.xn--p1ai/?page_id=3928″ style=»grey» size=»small» type=»round» target=»_self»] ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ [/magz_button]или

http://depositfiles.com/files/pvw6cfpf6 — Скачать
http://sado.ifolder.ru/25521005 — Скачать

9 мнений о статье “Советская наука прекрасно знала об ариях

  1. Прежде всего, нужно заметить, что Клёсов утвердился на позициях формирования из исследователей Древней Руси «предательского» (по Задорнову) течения норманизма. В него зачисляются те исследователи, которые констатируют заметный в истории IX-XI веков факт успешного нашествия норманнов (скандинавов) на восточно-славянские земли, как и на земли Англии, Франции и других стран. Объединившись против признания этого факта, некоторые русские ученые (считая это своим патриотическим долгом) стали собирать все возможные возражения против такого признания и назвали себя антинорманистами. Антинорманизм — почти исключительно российское явление, в Англии и Франции его проявления близки к нулю. Как у нас почти никто не отрицает татарское иго.

  2. Люди всегда интересовались своими корнями- откуда пришли их прародители.Но не стоит забывать, что и в древние времена племена мигрировали и сливались с другими представителями человечества в итоге возникали новые народы.И без достоверных источников сложно отделить правду от вымысла.

  3. Гулял по сайту, и заинтересовался данной статьей… Интересно, но, немного, затянуто, хотелось бы все более сжато, многовато воды, но все равно интересно, единственное что, не верится что столько наречий (языков) могло пойти именно от аррийцев, хотя, меня там не было, так что… Спасибо за статью, очень интересно.

  4. Статья безусловно познавательная, я почерпнула из нее немало нового, но она слишком большая.Многовато тем собрано в одной статье.Лучше бы читалось если бы разделить на несколько небольших.про ариев очень даже захватывающе написали.Об Индии тоже.

  5. как по мне нудноватая статья , мне лично не зашла вообще , даже не стал до конца читать! согласен с предыдущими коментариями в том что эту статью нужно было сделать двумя или тремя частями , а так нудновато получилось много каши в голове не успеваешь дочитать до конца уже забыл что изначально читал

  6. Огромное количество информации, которую не сразу можно переварить. Но материал очень интересный, снова и снова подмечаешь, насколько разные расы похожи, и на столько же отличаются. Правда всю информацию лучше разделить на несколько частей, так легче воспринимать ее.

  7. Да, статья тянет по объему на курс лекций, полезная и развивающая информация для ценителей истории.

  8. Объёмная статья. В ней слито слишком много тематик. Скифскую и Арийскую стоило бы сделать отдельными статьями. Также происхождение индийской расы можно отдельной статьёй выделить. Слишком объёмный материал разных тематик. Прочёл и голова кругом.

  9. Увлекаюсь историей. Здесь нашел очень интересную информацию. Все очень познавательно, много мыслей авторов на тему давних арийцев, есть над чем поразмышлять.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.