Вспоминая А.С. Пушкина

Как и все старики, начну издалека! Рыбу я любил всегда, с самого детства, которое проходило довольно давно, в нелёгкие 40-50-е годы прошлого века. Это и не удивительно, поскольку жили мы на полуострове, окружённом морем, практически, со всех сторон. И хорошо знают его во всём мире, благодаря многим известным людям, в том числе и А. С. Пушкину.

«Прекрасны вы, брега Тавриды, когда вас видишь с корабля

при свете утренней Киприды, как вас впервой увидел я».

Так описал он своё восхищение им после своего путешествия на юг.

Реки нашего полуострова, хоть и не большие, но мало тогда зарегулированные водохранилищами, были гораздо более полноводными, чем сейчас, особенно весной и в начале лета. И, главное, более рыбными! Нашей семье повезло: младший брат моей матери, мой любимый дядечка, был заядлым охотником и рыболовом, поэтому не только дичь, но и рыба бывали на столе регулярно, даже в самый голодный – 1947-й. Начиная с обычных тогда в Салгире маринки и голавля и заканчивая «царской» рыбой – ручьевой форелью, которую можно было поймать только в мутное весеннее половодье на притоке Салгира – Ангаре. Нередко в рыбалке принимал участие и я, ещё с дошкольных лет. Тогда я ещё, естественно, не догадывался, что о нашей небольшой речке знал сам А. С. Пушкин, который, побывав в нашем городе, вспомнил «брега весёлые Салгира» после уже упомянутого выше путешествия в одном из своих стихотворений.

Летом мы иногда жили у моря и тогда, естественно, переходили на морскую рыбу. Для этого было достаточно встать рано утром и вместе с дядечкой встретить рыбаков, возвращающихся на берег с уловом саргана.

Когда послевоенная жизнь более или менее наладилась, рыбу стали чаще приобретать на рынке. Обычно это была местная рыба: бычки, хамса, тюлька, сельдь и кефаль. Иногда покупали судака или камбалу – знаменитого черноморского калкана. Эту рыбу обычно готовила моя бабушка: под маринадом, с большим количеством лука и томата со специями.

В последующее время, в связи с ростом населения и развитием океанического рыболовства стали открываться специализированные рыбные магазины «Океан». В них уже был значительно больший выбор: от разных тресковых рыб и морских карасей различных видов до заморского тунца, а также редкого и тогда океанического угря. Однако настоящие любители рыбы не брезговали и такой обычной и в наше время рыбой как минтай. Главное, нужно уметь его приготовить! Вкуснее всего он был под луковым маринадом или жаренным в тесте в большом количестве масла. Однако не порционным куском, а в виде филе, нарезанном брусочками и обвалянном не столько в тесте, сколько в яйце с некоторым количеством муки.

Однажды на эту тему произошёл забавный случай. Как-то мы с моим приятелем разговорились о рыбе. Он был в это время у меня в гостях, и с большим аппетитом закусывая, рассказывал, как он не любит рыбу. Я некоторое время посмеивался, а потом спросил его, а знает ли он, что он ест? Он сказал, что не знает, но очень вкусно. Когда же я ему сказал, что он ест рыбу, удивился он невероятно. А был это как раз всего лишь тот самый минтай в тесте.

По прошествии многих лет мой приятель стал известным крымским скульптором, автором многих скульптурных композиций, в том числе, и памятника А. С. Пушкину, установленном на одном из перекрёстков улицы Пушкинской. Эта улица всегда была самой центральной в нашем городе, а в 50-е годы, когда с неё убрали трамвайные пути, она стала ещё и чисто пешеходной. Мало того, после этого она стала ещё и любимейшим местом для вечерних прогулок горожан. Так как в то время телевизоров у нас ещё не было, то народ вечером дома перед ящиком, как сейчас, тупо не сидел, а предпочитал променад по нашей центральной улице. Предпочитал живое общение, а не болтовню по мобильнику, их тогда тоже не было. Людей там было столько, что на этой улице прогуливающиеся не помещались и переходили на соседнюю. Тогда в центре за вечер можно было увидеть чуть ли не всех своих друзей, приятелей и знакомых. Тем более что город наш относительно небольшой и сейчас, а тогда – тем более, сказалась не так давно закончившаяся война.

С тех пор прошло очень много лет, мне идёт уже девятый десяток. Каждое лето я (почти как у Пушкина) живу со своей старухой у самого синего моря и всё так же люблю рыбу. Правда, в отличие от пушкинского старика «ловлю» её не столько в море, сколько на рынке, что поделаешь, времена с тех давних пор, впрочем, как и мы сами, очень сильно изменились. Перепробовал разную, не только черноморскую, от ставриды и кефали до катрана, но и привозную, от трески и наваги до различных лососей и тропических редкостей, однако любой другой рыбе предпочитаю всё же морского окуня из морей Северного Ледовитого океана. Только он имеет свой сугубо индивидуальный, неповторимый и самый приятный для меня вкус, да и хорош в любых видах, особенно в копчёном. Тем более что в связи с прохождением курса лечения пришлось сесть на рыбную диету. Что меня, благодаря моей любви к рыбе, совершенно не напрягает.

И вот как-то раз почему-то вспомнился А. С. Пушкин, а именно, его «Сказка о рыбаке и рыбке». И вдруг невольно возник вопрос! Интересно, а какая рыба могла бы быть прототипом его золотой рыбки? Какого, конкретно, вида? Сейчас золотой рыбкой обычно называют искусственно выведенную китайскую разновидность серебряного карася, имеющую окраску яркого золотисто-красного цвета. Однако рыба это сугубо пресноводная, а А.С. Пушкин в своей сказке описывает золотую рыбку как владычицу морскую. И тут меня, можно сказать, осенило, так ведь это же и есть мой любимый морской окунь! Так, подумаем…

Судите сами. Ведь золотая рыбка пришла в сказку А. С. Пушкина, скорее всего, из народных сказок, которые, как считается, складывались ещё в средние века. Он рассказывает, что старик со старухой жили у самого синего моря. Таковым у нас сейчас принято считать Чёрное, даже в песне об этом поётся, но в те времена Русь имела выход только к Белому морю и Северному Ледовитому океану. Поморы тогда ловили, очевидно, в основном, треску, а вот морской окунь мог им попадаться достаточно редко, можно сказать, случайно, поскольку рыба эта довольно глубоководная, а соответствующих судов и снастей тогда ещё не было. Необычная ярко-красная окраска, огромные синие глаза, выпученные из-за разницы давления на глубине и поверхности, крупные колючие плавники, наносящие болезненные уколы, что и говорить, впечатление на рыбаков после привычной для них тускло-серой трески он мог производить немалое. К тому же он отличается от трески повышенным содержанием жира. Значительно превышает он треску и долголетием, и 200 лет для него не предел, так что на морского владыку, по крайней мере, в этом отношении вполне тянет. А главное отличие – это его совершенно замечательный вкус. По всему, поэтому ценился морской окунь, наверняка, намного дороже трески! Чем не золотая рыбка? Так, благодаря своей любви к рыбе, я не только лишний раз вспомнил А. С. Пушкина, но и, возможно, разгадал небольшую тайну его известного произведения.

В. П. Мельников.