ЯРГА — буквально движение к солнцу

Великий интернет сообщает в частности, что ярга — это славянская йога. Речь пойдёт вообще не об этом, и с чего кто-то решил, что это аналог йоги?!

Речь пойдет о символе — кресте с загнутыми концами, бытовавшем у наших предков с зари исторического развития человечества. Самые ранние археологические находки на территории Малороссии датируют XVIII-XIII тысячелетием до нашей эры /Бибикова, 1965; Шовкопляс, 1965/. Его часто встречают на материальных носителях трипольской культуры V-II тыс. до н.э., которую академик Б.А.Рыбаков называет праславянской. Выдающийся чешский славист Л.Нидерле связывал Микенскую культуру III- II тыс. до н.э., насыщенную различными типами ярги (свастики), с арийскими племенами, не исключая, что это были славяне. Одежда и полотенца XVIII-ХХвеков, украшенные яргами, хранятся во многих краеведческих и этнографических музеях России. На летней сельскохозяйственной ярмарке 2001 г., проходившей в г. Санкт-Петербурге, кустари из Нижегородской области продавали, как и встарь, скатерти с изображением ярги.

Любознательный читатель, увидев непонятное слово «Ярга», начнёт искать в словарях, но не найдёт его ни у Ожегова, ни у Ушакова, ни у Фасмера, а также и в более полных великорусских и древнерусских словарях Даля и Срезнёвского. Нет его и в мифологическом словаре и в словаре символов. Но мы не остановимся на очевидном и проведём этимологическое расследование.
Слова с корнем яр бытуют в разговорном, литературном и профессиональном языке славянских народов:

• яркий (1. дающий сильный свет, сияющий; 2. резкий по чистоте и свежести тона; 3. сильный и впечатляющий),
• ярый (1. яростный; 2. страстно преданный, убеждённый; 3. яркий, светлый, сверкающий),
• ярость (1. сильный гнев; 2. напор, неукротимость),
• яровой (однолетние растения, засеваемые весной и созревающие летом или осенью),
• яриться (быть в ярости, горячиться), ярка (молодая, ещё не ягнившаяся овца).

Это выписки из Толкового словаря Ожегова, у некоторых понятий есть приписки — устаревшее или простонародное. В Толковом словаре живого великорусского языка, материал для которого Владимир Даль собирал в середине девятнадцатого века, даны более широкие значения: прилагательное ярый — огненный, пылкий, горячий; белый, блестящий, яркий; сердитый, злой, лютый, запальчивый; крепкий, сильный, жестокий, резкий; скорый, бойкий, неудержный, быстрый, крайне ретивый, рьяный; горячий, похотливый; глагол ярить — разъярять, горячить, кипятить, сердить, злить, разжигать похоть.

В словаре Даля есть такие понятия, как ярь, ярина, ярица, яровина — растительная сила почвы, сок, тук. В Этимологическом словаре русского языка Фасмера: яра — весна, ярь — яровой хлеб, ярые пчёлы — первый рой в улье летом, яровик — животное или растение этого года. Иванов и Топоров, Фаминцын и Фасмер приводят близкие слова из языков славянской группы: украинская ярь — весна, яровой хлеб, ярий, яровий — весенний, летний; древне-руский яръ — тоже весенний, летний; болгарское яра — весна; чешское jaro — весна, jary — весенний, этого года, яровой; словенский jar — весна, jary — свежий; польские jar и jarz — весна, jary — этого года, яровой.

В Словаре древнерусского языка Срезневского: яра — весна, а ярый — весенний, яровой (но также гневный; гневливый, сварливый; жестокий; строгий; смелый, отважный; сильный, порывистый); ярь -яровой хлеб, а ярица — зерно ярового хлеба; яръкый — светлый, яркий, сверкающий, но также и суровый, гневный. Срезневский древнерусское слово ярость (которое должно писаться с юзом, а не с я, как написано) приравнивает к гневу, ярости; пылкости, горячности; строгости, суровости, но и к веселью. Интересна трактовка слова ярьмъ = яръмъ: это не только ярмо, но и вес, мера, весы (в частности, и как название зодиакального созвездия). Кстати, Даль представляет яремъ не только как ярмо, иго, деревянный хомут на рабочий скот, но и как страдную пору сенокоса и жатвы.

Итак, слова с корнем яр несут в себе ярую силу Весны и Солнца, в них заключено живительное и плодозачинающее начало. В этих словах есть пылкая необузданность, которая может проявиться от сурового гнева до безудержного веселья.

Всеми этими качествами обладает Ярила, Ярило — древнейший славянский бог, от которого ярится земля и всё живое. «Поклонение Яриле, и буйные, нецеломудренные игрища, возникшие под влиянием этого поклонения, — всё, в чём видению нашего предка наглядно сказывалось священное торжество жизни над смертью, для христианских моралистов были «действа» нечистые, проклятые и бесовские; против них постоянно раздавался протест христианства. Несмотря на то, стародавний обычай нескоро уступил назиданиям христианских проповедников; до позднейшего времени на Яриловом празднестве допускались свободные объяснения в любви, поцелуи и объятия, и матери охотно посылали своих дочерей поневеститься на игрищах» [1, I. c. 446].

В 80-х годах XX в. полевая экспедиция учёных Загорского (ныне Сергиево-Посадского) государственного историко-художественного музея-заповедника собирала по сёлам Земетчинского и окрестных районов Пензенской области предметы материальной культуры — одежду, утварь, орудия кустарного производства и пр. В селе Ушинка заведующая отделом древнерусской одежды музея В.М.Жигулёва записала «одно из древнейших обозначений солнечного знака в виде свастики словом «ярга»» [6, c. 5]. В 1995 году в юбилейном издании музея В.М.Жигулёва уточнила, что словом ярга «ушинцы называли между собой одно из солярных изображений в виде сложной свастики» [7, c. 236; 11, c. 143].

В один из полевых выходов (отпусков) расспрашивая своих соседок о понёвах я был приятно удивлён, что мои земляки свастику, крест с загнутыми концами также как и ушинцы называют яргой. Однако моему удивлению не было предела, когда я понял, что яргой, яргами именуют и все ряды геометрических фигур вытканных на подподольниках понёв и рубах. Мои соседки вначале обиделись за дотошный расспрос об яргах, сказав мне: «Да ты што, издяваешься што-ли, цаво расспрашиваешь-то, или позабыл уже всё».

Надо сказать, что последние двадцать пять лет, после поступления на военную службу, я почти каждый год посещаю родное село и всегда бываю на виду у соседей, это-то и ввело их в заблуждение насчет возможных моих знаний об ярге. Не исключаю, что в детстве я неоднократно слышал это слово, но оно тогда прошло мимо моего сознания. Разговоры с соседками и самыми старыми старухами села позволили вывести фундаментальные понятия. Все пожилые бабы и в особенности старухи с.Вяземки когда либо ткавшие холсты, сегодня называют этим словом не только сам знак, но и вытканные ряды узоров на понёвах и рубахах, причём, как собственно самой яргой так тканые и другими знаками [12, с. 13; 13, с. 151-153].

В сёлах Вяземка, Бол. и Мал. Ижморы, Ушинка, образованных в 17 веке выходцами из Рязанского, Тамбовского и Московского уездов, до сих пор бытуют трёхполые синие (красно-полосатые) распашные тяжёлые браные понёвы — прообраз современной юбки. Основа для их тканья бралась конопляная, а уток шерстяной. Но это внешняя характеристика архаичной одежды, внутреннее же содержание заключено в тщательно разработанном широком узорном, браном, яргическом подподольнике. В разные периоды своей жизни женщина носила различные понёвы, отличающиеся друг от друга по количеству яргов (нечётное количество от 11 до 1), шириной и цветами узоров на подподольнике, что отражало её духовно-нравственное и физиологическое состояние. Горизонтально расположенные ряды-ярги образуют своеобразный солнечно-космический календарь жизни.

Впервые понёву — добрую, красивую сряду об 11-ти яргах — молодая женщина надевала на свадьбу. С этого момента невеста становилась «бабой» и уже не снимала понёвы до конца своей жизни. В чадородный период женщина носила понёвы об одиннадцати, девяти, семи и пяти яргах. Девка, не вышедшая замуж, так и не надевала понёву с солнечными животворными знаками.

Рано или поздно женщина теряет способность к деторождению и из бабы превращается в старуху. Каждая это время определяла для себя сама и надевала понёву о 3-х яргах. Ближе к 75 годам надевалась понёва об одной ярге. Глубокие старухи носили так называемые легощецки. Это понёва, сшитая из тех же трёх полотен, но «ткань» имела технологию выработки обыкновенного холста, была легкой, что и дало название такой понёве. Тяжёлые браные понёвы были в несколько раз тяжелее легощецки, которые не под силу было носить старухам. Ярга на легошецке ткалась узенькой белой полоской, безо всяких узоров.

Жизнь состоит не только из буден. В первый день больших праздников бабы наряжались в понёвы о 9-11-ти яргах — самые праздничные из имеющихся. На другой день надевали о 7-9-ти яргах, на третий день — о 5-7-ми яргах. В повседневности носили понёвы о 5-ти яргах или же довольно поношенные о 7, 9, 11-ти яргах. У праздничной понёвы ширина бранья узоров была шире, краски — сочнее, многоцветнее, сложнее узоры. Новая понёва считалась более праздничной при равнозначности иных признаков.

Но жизнь не идёт гладко. Умирали близкие родственники — бабы надевали печальные понёвы с узором, преимущественно набранным белым цветом. На первый год печали женщина носила понёву в одну яргу. Последующие два года — о 3-х яргах. Выходя из печали, женщина снова надевала понёву, соответствующую своему возрасту. Солдатка, проводив мужа в армию или на войну, носила печальную понёву о трёх яргах до его возвращения. Вдова носила белые печальные одежды и понёву об одной ярге всю жизнь.

А как, всё-таки, называют этот знак ЯРГА на Руси?

Одно из древнейших названий знака очень долго удерживалось в нашей азбуке. Буква, которая сейчас скромно (скоромно?) называется ха, до реформы русского языка носила звучное имя херъ (кажется, нет необходимости объяснять, что такое хер и рассказывать о его роли в продлении рода). Знак х можно представить образованным двумя знаками: г и S, каждый из которых представляет вихревое движение с противоположной направленностью, а сложенные вместе понимается как руна равновесия, знак начала. Если же мы сложим два знака г или S, развернутые на 180 градусов, то получим яргу собирающую или сеющую.

Знаменитый народовед Н.Ф.Сумцов приводит малороское название креста с загнутыми концами именем четыреног, а трёхногая ярга на писанках в его коллекции именуется рута. Рута — это растение, красный цветок, символ любви. Также в Малоросии называют волшебный цветок папоротника, расцветающий в Купальскую полночь. Тому, кто найдёт и сорвёт такой цветок, любовь, удача и счастье будут сопутствовать всю жизнь. Соединение малоросами в названии дня солнцеворота, волшебного цветка и девичьей любви подчёркивает самобытный архаический характер названия ярги, соединяющий воедино божественную природу солнца, человеческое плодородие и жизнь природы. Важно подчеркнуть, что в этом народном понимании трёхногая ярга также непосредственно связывается с солнцем, добром и счастьем. В этой характеристике ярга-рута и Ярило-Купало имеют полное совпадение.

В селениях Поочья яргу называли ястребом. В Тульской и Орловской губерниях в самом начале XX столетия, где широко был распространен узор ярги в ромбах, Могилянский отметил название вороньи глазки. На Вологодчине крест с загнутыми концами именуют гуськами. Это имя не только отражает форму знака, но и несёт в себе лёгкость и стремительность движения.

Великорусы Воронежской губернии яргу традиционно называют кривонога. В сёлах Кириллово, Сядемка, Красная Дубрава (быв. Тамбовской губ.) мне часто этот знак называли кривоношкой, кривоногой. В Каргополье этот знак, выпекаемый на день весеннего равноденствия на тетёрках, называют вьюхой. В селениях Духовщинского уезда Смоленской губернии было распространено название завивастый хрест (смоленские ярги). Так называли яргу, представляющую собой квадрат с загнутыми концами. Крест с загнутыми концами нередко называют коловрат — также как движение солнца по кругу, солнцеворот, коловращенье.

В названиях ярги с огромной силой проступает символика стремительного светлого движения. Связь сознания с этими знаками был круто прерван в России с ноября 1922 г., когда в газете «Известия», товарищ А.В.Луначарский опубликовал «Предупреждение», которое не рекомендовало дальнейшее использование свастики  как в быту, так и в государственной символике и знаках. А затем еще Гитлер напахабил….

П.И.Кутенков