1556 Ливия находится в состоянии гражданской войны, армии фундаменталистов строят самопровозглашённый халифат в Сирии и Ираке, молодая демократия Афганистана на грани паралича. К этим проблемам добавилось нарастание напряжённости в отношениях с Россией и непростые отношения с Китаем. Сама концепция миропорядка, лежащая в основе современного мира, находится в кризисе.
Долгое время считалось, что определение концепции мирового порядка — это почти исключительно привилегия западного сообщества. За десятилетия, последовавшие за Второй мировой войной, США (укрепившиеся в экономическом и в государственном отношении) завоевали роль международного лидера и придали этой роли новый смысл. США — страна, основание которой было связано с идеей представительного правления. Своё восхождение Америка связывает с распространением свободы и демократии, считая эти ценности первостепенными для достижения справедливого и длительного мира. Традиционный европейский подход заключался в свободной конкуренции между людьми и странами. Для того, чтобы обуздывать негативный эффект столкновения амбиций, Европа полагалась на баланс силы и политической мудрости.
Точка зрения, общепринятая в американском обществе, заключается в том, что разумный человек (в целом) склонен к компромиссу и исходит из соображений здравого смысла. А значит, всеобщая победа демократии просто не может не стать всеобъемлющей целью для установления единого мирового порядка. Свободные рынки будут способствовать улучшению благосостояния людей, обогатят общества и заменят экономическую зависимость, существующую в традиционных международных отношениях, основанных на соперничестве.
Во многих отношениях попытки установить мировой порядок уже принесли свои плоды. Большую часть мира занимают независимые суверенные государства; распространение демократии и совместное правление стало общим стремлением, если не общей реальностью; глобальная связь и финансовые сети функционируют в реальном времени.
Впервые в человеческой истории показалось, что мы находимся на пороге зарождения глобального мирового порядка, замешанного на американском идеализме и традиционной европейской концепции государственности и баланса сил. Между тем есть достаточно обширные регионы мира, которые никогда не испытывали симпатии к западной концепции мироустройства.
Сейчас эти регионы проявились особенно отчётливо, в частности, в свете украинского кризиса и кризиса Южно-Китайского моря. Порядок, установленный и провозглашённый Западом, стал критической точкой.
Во-первых, природа государства сама по себе (как формальная базовая единица международной жизни) стала предметом крупных разногласий. Европа вознамерилась перешагнуть пределы отдельного государства и положить в основу внешней политики принципы «мягкой силы». Однако вызывает сомнения, что мировой порядок может держаться на одних призывах к законности, не подкреплённых соответствующей стратегией. В то же самое время в целых регионах Ближнего Востока кипят конфликты, подогреваемые религиозной и этнической составляющей; группы религиозных экстремистов и силы, которые их поддерживают, нарушают границы и суверенитеты других государств, образуя феномен государств, не контролирующих свою собственную территорию.
Проблемы Азии прямо противоположны европейским: принципы баланса сил доминируют вне зависимости от установлений закона, в результате чего некоторые споры легко перерастают в открытое столкновение.
Несогласованность между международными экономическими и политическими институтами также являются слабым местом в построении мирового порядка. В то время как экономическая система стала глобальной, в основе политической структуры по-прежнему лежит отдельное государство. Экономическая глобализация, по своей сути, должна строиться на игнорировании государственных границ. Между тем внешняя политика их утверждает, даже в том случае, если она преследует своей целью примирить конфликтующие национальные цели или идеалы.
На протяжении последних десятилетий в мире наблюдались периоды экономического роста, прерываемые периодами финансовых кризисов, интенсивность которых со временем тоже нарастала: Латинская Америка 1980-х, Азия 1997-го, Россия 1998-го, США 2001-го, а затем 2007-го, Европа после 2010-го.
Те, кто в результате оказался в выигрыше, считают систему достаточно эффективной. У тех, кто проиграл (в частности, это страны южной части Евросоюза), найдётся много претензий к функционированию глобальной экономической системы.
Таким образом, международный порядок натолкнулся на парадокс: его преуспеяние зависит от успеха глобализации, однако этот процесс вызывает политическую реакцию, которая часто вступает в противоречие со стремлением к этой глобализации.
Третий провал мирового порядка (такого, каким он существует в настоящее время) — это отсутствие эффективного механизма для обсуждения крупнейшими державами проблем, требующих совместного решения. Это высказывание может показаться безосновательным, учитывая существование множество международных форумов — сегодня их больше, чем в любой другой исторический момент. И, тем не менее, природа и частота этих международных встреч не позволяют выработать действительно эффективную и долгосрочную стратегию. В лучшем случае эти встречи представляют собой дискуссии по мировым проблемам.
Современные требования мирового порядка нуждаются в последовательной стратегии. Необходимо выработать концепцию порядка в различных регионах и того, как эти порядки будут взаимодействовать друг с другом. Цели не обязательно должны быть примиряющими: победы радикального движения могут привести к порядку в одном регионе и повергнуть в хаос все остальные. Доминирование в регионе, достигаемое военными силами одной страны, даже если оно приносит видимость порядка, может стать причиной кризиса во всём остальном мире.
Мировой порядок, основанный на достоинстве индивидуальности и совместном управлении, на международном сотрудничестве в соответствии с общепринятыми правилами, должен стать нашей целью. Но движение к этой цели должно быть постепенным и проходить в несколько этапов.
Чтобы играть ответственную роль в эволюции мирового порядка 21 века, США необходимо ответить самим себе на ряд вопросов: Чего мы хотим достичь, когда не находим многосторонней поддержки? Чего мы пытаемся не допустить, когда действуем в одиночку? Чего мы хотим добиться или чего не допустить в том случае, если нас поддерживают другие члены альянса? Во что нам не следует ввязываться, даже если от нас этого требует группа союзников или членов альянса? Какова природа ценностей, которые мы намерены утверждать? И насколько процесс утверждения этих ценностей зависит от обстоятельств?
Для США обдумывание этих вопросов должно проходить на двух различных уровнях. Прославление универсальных принципов мирового устройства должно согласовываться с пониманием исторических реалий других регионов, культур и их взглядов на вопросы своей безопасности.
Источник перевод для MixedNews — Полина Шелест
Для справки — Генри Киссинджер — американский государственный деятель, в 1969—1975 годах занимал пост Советника по национальной безопасности, а с 1973 по 1977 год являлся Государственным секретарём США.